"Александр Марков. Жестокая реальность" - читать интересную книгу автора

край, одновременно подтягиваясь, толкая тело вначале ногами, а затем и
руками, так что он перемахнул через щит с такой легкостью, будто в подошвы
ботинок вставили пружины.
Когда Игорь добрался до конца полосы препятствий, его сердце стучало
так сильно, что казалось, сумеет пробить грудную клетку, вывалится из раны
и повиснет, удерживаемое только жгутами вен. По ногам разлилась тяжесть,
как будто в кровь впрыснули цементную крошку и теперь они уже перемешались
и начинают медленно застывать. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось из
груди. Горло саднило. Оно походило на жерло вулкана, из которого с минуты
на минуту должна извергнуться лава. Рот пересох. На губах присохли хлопья
пены. Если провести по ним языком, то можно почувствовать соль, похожую на
следы испарившейся морской воды. Больше всего на свете Рингартену хотелось
закрыть глаза (все равно, кроме мерцающих вспышек, он почти ничего не
видел), присесть, а лучше полежать хотя бы несколько минут. Он знал, что
этого будет достаточно для того, чтобы восстановить почти все функции тела.
- Неплохо, - сказал Мазуров, похлопывая Игоря по плечу. Он делал это
не сильно, но Рингартен согнулся в поясе, будто на него взвалили огромный
мешок с мукой.
- Что нас на этот раз ожидает? - каждое слово давалось ему с трудом.
После того как Игорь произносил его, проходило несколько мгновений, прежде
чем он, отдышавшись, набирал сил для нового слова.
- Пока не время говорить об этом.
- Значит, ты возьмешь не всех, - Рингартен не спрашивал, а
констатировал факт.
- Не всех, - кивнул Мазуров. - Но не беспокойся, для тебя я
зарезервировал одно из мест.
- Ты очень любезен.
У него были тонкие красивые черты лица, но если его легонько ударить
кулаком в нос и губы, лицо станет безобразным. Это многим приходило в
голову. Когда-то Игорь зарабатывал себе на жизнь, играя в карты в модных
клубах. Ему не приходилось даже шельмовать. Он читал мысли соперника,
узнавал его карты и обыгрывал почти до нитки, оставляя только на пролетку
до дома. Он играл со всеми, но обыгрывал не всех, а только тех, кто ему не
нравился. Как же они его ненавидели. Когда два нанятых громилы сильно
отдубасили Игоря, он понял, что пришло время обучиться приемам самообороны.
В самом деле - не таскать же повсюду за собой охрану. Он потратил на это
два года, а чуть позже освоил и приемы нападения. У него были большие
голубые глаза. Игорь умел делать их удивленно-невинными, хотя обычно они
оставались хитрыми. Черные короткие волосы и густые черные брови. Если его
состарить лет на десять и испачкать лицо тонкой полоской усиков прямо над
губой, он стал бы вылитым Максом Линдером. Мазуров назвал бы его
обаятельным мерзавцем.
В разговорах с близкими друзьями, а их у Игоря почти и не было, он
любил повторять, что его пра-пра и так еще семь раз подряд бабушку
инквизиторы сожгли на костре, обвинив в колдовстве. Если бы Игорь родился
чуть раньше, ему вряд ли удалось бы избежать похожей судьбы...
Но Рингартену досталась только третья строчка в списке Мазурова. Какая
разница? Никакой. Все равно - стоит ли он третьим или десятым. Все попадут.
А вторым, сразу за Мазуровым был Петр Азаров. Все его недостатки
компенсировались тем, что лучше Азарова никто не мог управляться с рацией.