"Александр Марков. Апсу" - читать интересную книгу автора

- Ты меня любишь?
- Не смейся надо мной. - Гил совсем смутился и отвел взгляд. - Я же
действительно - Ты такая...
- Я так люблю луну, - сказала Мирегал, выглядывая в окошко. - Я
становлюсь совсем другая, когда она светит. Мне хочется сразу и смеяться и
плакать...
Оба молчали, стоя у окна. Потом она спросила:
- Ты когда-нибудь пел при луне?
- Нет, я же не умею. А ты так красиво поешь... Я все думаю: что это за
мелодия, которую мы учили сегодня?
- Странная, да?
- Да, какая-то тревожная, словно зовет куда-то.
- Она незаконченная. Обрывается неожиданно на высокой ноте, ждешь конца,
а его нет... А ведь я знаю эту песенку!
- Знаешь?
- Да. Ки часто ее напевает, когда думает, что его не слышат. Там и слова
есть. Хочешь, спою?
Мирегал присела на кровати, завернувшись в одеяло, и запела. Гил смотрел
на нее, очарованный. Она пела негромко, мягким, красивым голосом, похожим на
звон серебряных колокольчиков:

Ом лайн аэр!
Ом лайн аэр! Са Гарм, ха ку
Вин сол ла эл габер!

Песня обрывалась неожиданно, последняя нота повисла в воздухе, и Гилу
вдруг захотелось вскочить и бежать, бежать куда-то далеко-далеко, по залитым
лунным светом тропинкам.
- Какой это язык? Я понял только несколько слов.
- Дэвинмол. Ки рассказывал, что на нем говорили люди до войны. Я тоже не
все понимаю. Кажется, это значит: "Спешите! Скорей бегите все к нам, потому
что Гарм, большая собака, хочет съесть солнце и луну". Все равно непонятно.
Гил вздохнул. Его взгляд скользнул по стенам, обитым зеленой материей, и
он заметил рог, служивший вешалкой, на котором поверх голубого платья висел
меч в ножнах, "Что-то неведомое и грозное, и все смешалось, перевернулось, и
мы все летим в какую-то пропасть..."
- Как там красиво, за окном! - шепнула Мирегал. - Милая наша долина. Наша
добрая, тихая жизнь - Неужели это конец, Гил? - с горечью спросила она, и
слезы заблестели у нее на глазах. - Неужели ничего этого больше никогда не
будет?
Гил испуганно посмотрел на нее.
- Что ты, глупенькая, что с тобой?
В глазах Мирегал было такое неподдельное отчаяние, что он прижал ее к
себе и стал успокаивать, гладя, как маленькую, по головке и говоря ласковые
слова. Наконец он почувствовал, что она успокоилась и стала тихонько
вырываться.
- Прости, пожалуйста. Что-то на меня нашло... Вдруг показалось, что
сейчас все развалится, как тоща, во сне. Ну, пусти, я больше не буду...
Гил отпустил ее и ласково посмотрел ей в глаза.
- Чего только не почудится при лунном свете! - Мирегал улыбнулась с