"Александра Маринина. Ад ("Взгляд из вечности" #3)" - читать интересную книгу автора

- Другое, - вздохнул Ворон. - В день суда и в день Любы с сумочкой лицо
было одинаковое, только возраст разный, а когда был маньяк, тогда и лицо
было другое.
- Это не показатель, - живо заметил Камень. - Лицо можно какое угодно
сделать при помощи грима. А помнишь, еще был какой-то кавказец, который
Кольку от расправы спас?
- Так он же был кавказец, - удивился Ворон. - А эти все славяне.
- А грим?
- А акцент? - отпарировал Ворон. - Я слышал, как он говорил. Славяне
так не говорят.
- А имитация? Про это ты слыхал когда-нибудь?
- Я не пойму, ты на что намекаешь? - разозлился Ворон. - На то, что все
эти четыре мужика были один и тот же тип в разном гриме, а я не разглядел?
Ты это хочешь сказать?
- Я не знаю, - вздохнул Камень. - Я просто спрашиваю, может такое быть
или нет?
- А я тебе ответственно заявляю: этого быть не может. У них не только
лица разные, но и фигуры, и походки, и голоса. И не морочь мне голову! Я
пока смотрел на эпопею с сумочкой, чуть со смеху не лопнул: сумка-то из
ремонта, пустая, в ней даже старого трамвайного билетика не завалялось, а
этот рыцарь недоделанный гоголем смотрит, дескать, герой, сокровище спас!
Любочка-то моя молодец, деликатность проявила, не стала ему говорить, что
сумка пустая, наоборот, благодарила так искренне, словно у нее там вся
зарплата вместе с паспортом и ключами от квартиры лежала. Умница девочка.
Люблю я ее!
- Смутил ты меня, - задумчиво проговорил Камень. - Один человек Кольку
спас, другой Лелю, третий Любу, ну ладно, пусть только Любину сумку, но все
равно спас. У них там что, бригада спасателей семьи Романовых? Надо бы в
этом деле покопаться...

* * *

Телевизор в кабинете Андрея Сергеевича Бегорского работал с выключенным
звуком. На экране скрипач играл над гробом Ильи Кричевского, погибшего в
последний день августовского путча в тоннеле на Садовом кольце. Похороны
троих молодых людей состоялись еще 24 августа, но сюжет несколько раз
повторяли по разным программам в течение следующих дней. Люба Романова
сидела в кресле директора завода, сжимала в руке телефонную трубку и
плакала. Она знала, что сейчас ей надо быть сильной, собранной,
организованной, ей нужно все наладить и устроить, прежде чем уезжать в
Нижний Новгород - именно так с прошлого года стал называться город Горький.
Два часа назад позвонила Тамара и странным ровным голосом, за которым
прятались недоумение и растерянность, сообщила, что Гриши больше нет. Он был
убит преступниками во время ограбления их квартиры. Сама Тамара в это время
была на работе, а Григорий работал дома, выполнял срочный заказ. Для Любы не
стоял вопрос о том, ехать или не ехать к сестре, вопрос был только в том,
как ей организовать жизнь дома и на работе во время своего отсутствия. Ну и,
разумеется, стоял вопрос о том, как уехать, то есть как и когда купить билет
на сегодняшний поезд.
Первым, к кому она побежала со своей бедой, был директор завода