"Марина Мареева. Принцесса на бобах " - читать интересную книгу автора

Владик, едем!

- Владик, сиди, - процедил Дима. Лева, бессвязно ругаясь, выскочил из
машины и кинулся к притормозившему рядом частнику. Владик нервничал, ерзал
на сиденье, Диме только все было по фигу, Дима внимал музыке, бормоча
вполголоса: "Пусть летят они, летят, и уже не вернутся назад..."

Нина повернула ключ в замке, дернула дверь - дверь была закрыта изнутри
на цепочку. "Ма, вы чего? - накинулась Нина на открывшую ей старуху. - Среди
бела дня..."

- Нина, тихо! - зашипела мать. - У нас такой человек... Тихо.

"Такой человек", на секунду оторвавшись от телефонной трубки, спросил
отрывисто, по-командирски: "Это кто? Свои?"

- Это дочка, Иван Федотыч, это дочка, - залопотала мать.

- А! - сказал Иван Федотыч. - Ну-ну. Хвоста не привела? Нет? Кулаков! -
загудел он в трубку. - Значит, колонна формируется у Белорусского. Со мной
сорок человек, испытанные люди, орденоносцы...

- О, господи! - вздохнула Нина обреченно, двинувшись в комнаты, таща за
собой сумку. - Лежишь? - спросила она мужа Костю. Костя валялся на койке,
перелистывая Ключевского. - Мать опять подпольщиков навела, коммунаров, не
дом, а явочная квартира-Нина вошла в иркину комнату, где дочь ее,
семнадцатилетняя дылда, сидела на полу, заваленном пачками импортных
сигарет, раскладывая товар по кучкам.

- Я тебе сумку-холодильник взяла в прокате. - Нина подтащила сумку
поближе к дочери. - Тут все тебе в дорогу. Колбаса, сыр. Пусть у тебя стоит,
а то отец сожрет... или подпольщики... Ирка, куда ты едешь? - продолжала
Нина, быстро переодеваясь за дверцей шкафа, натягивая на себя парусиновую
робу, повязывая волосы темной косынкой. - Какая из тебя коммерсантка? Ты
таблицы умножения не помнишь дальше трижды трех!

- ... В рабочих районах вербуй! - гудел Федотыч в телефон, когда Нина,
шелестя парусиновыми штанинами, вышла в коридор. - По жэкам пошарь! - В
дверь зазвонили, Федотыч уронил трубку на рычаг, взвизгнул истерически: -
Кто? Спроси - кто!

- А, перетрусил, - хмыкнула Нина злорадно, открывая дверь и впуская
Вовку. - Тоже мне... Кибальчич.

Она мыла лестницы. Терла подоконники. Сгребала метлой в огромный
жестяной совок сор, скопившийся у мусоропроводов. Мыла, терла, подметала...
Один подъезд, другой, третий...

Вечерняя толпа вынесла Нину из дверей "Гастронома". Она тащила сумки,
Вовка семенил следом, канючил: "Ма, пойдем посмотрим паровозик!"