"Ростислав Марченко. Вторая жизнь " - читать интересную книгу автора

Что же ты тогда про свою не помалкиваешь!.. - После чего крутить руки и
отбирать оружие начали уже у меня.
Короче, впечатление удалось. На все триста процентов. На всех, как
видевших, так и разбиравших дело.
Главарь поселкового парламента, по совместительству судья, его честь
Кнуба A'Корт на глазах наливался желчью. Рядом в качестве "кивал"
пристроились колдун и бургомистр. Обошлись без присяжных. Все сверлили
глазами нас, режущих друг друга ненавидящими взглядами.
Ситуация была непростая в плане решений. Будь я полноправным воином,
можно было бы пустить дело на самотек. В смысле организовать дуэль. Но я им
не был, так что громкие вопли Эрика о том, что он меня вызывает и убьет, не
имели никакого смысла, пока я добровольно не соглашусь. И заставить меня
невозможно, в трусости никто здравомыслящий не обвинит. Примирить тоже не
просто, он ударил, а я фактически провоцировал, публично усомнившись в его
правдивости. За меньшее убивали, даже если сомневались правильно.
Не дожидаясь решения судьи, я заявил:
- Круг. Будем биться. Он мою мать оскорблял. Притом что самому не
матерью гордиться. - Эрик опять зашелся в мате.
Кнуба прокашлялся:
- Ты новик, не воин пока. Он не может тебя вызвать. А язык прикуси.
- Может, потому что я согласен. Такие слова кровью смывают. Если
думаете, что трусом прослыть боюсь, то ошибаетесь.
Колдун усмехнулся, глядя мне в глаза и кивнул, будто соглашаясь.
На том неохотно и порешили, хотя мать и сестры вместе с Эрикой чуть
позже меня едва не порвали за такое решение.
Биться решили на берегу перед пристанью. По общему согласию огородили
ринг для безопасности зрителей - положили жерди на козлы, наподобие
противотанковых ежей. Козлы сколотили и связали рабы за полчаса, пока мы
готовились к схватке.
Пока обряжался, выслушал немало нового о себе от матери. Эрика с
подругами тусовалась за забором. Нервничала, зараза лопоухая. По вооружению
договорились на меч и щит, плюс доспех, какой есть. Победитель это дело
забирает как дополнительную виру за оскорбления. Кольчугу поверх бригантины
одевать не стал. Одел, наконец, обшитые пластинками металла сапоги. Мечом
взял цзянь. Если не убьют, как раз окрещу в крови личности куда более
неприятной, чем четверо убитых рабов. Во всяком случае, о них хоть болела
совесть.
Одновременно поймал себя на мысли, что вжился в мир, приняв его таким,
какой он есть. Или опять живу по морали войны. Не суть важно. Ценой моего
длинного языка и желания произвести впечатление на колдуна и девушку будет
смерть. Или моя, или чужая. Надеюсь, чужая.
Если мой наблюдательный оппонент ожидал от потенциального бастарда
кожаной рубахи с костяными нашлепками, то здорово обломался.
Во всяком случае, самодовольства поубавилось. Снорри заинтересовался, о
чем-то заговорил с боргманом. Бригантина-то была под кольчугой, когда он
меня в доспехе видел. Колдун покачал головой.
Принарядился оппонент в длинную кольчугу с наборным ламеллярным
панцирем поверх. На голове простой шлем с бармицей и железной стрелкой.
Наручи заменяли длинные рукава кольчуги. Поножей не было, обычные сапоги.
Щит обычный круглый, с оковкой и умбоном. Перчатки тоже кожа.