"Георгий Марчик. Тварец культуры ("Маленькая золотая штучка") " - читать интересную книгу автора

- На моей памяти никогда не было. У нас зрелая публика. Но если, не дай
бог, случится, то подобная вылазка встретит дружный отпор. - Писатель про
себя усмехнулся. Уж он-то знал, что подобные вылазки встречают не столько
дружный отпор, сколько дружное одобрение, хотя и не в открытой форме. Члены
кружка словно бы не замечали ничего подозрительного или крамольного в острой
фразе.
- Скажите, пожалуйста, а нельзя ли придраться к фразе: "От великого до
смешного один съезд"? - продолжала допытываться Рая.
- Ни в коем разе, - успокоил ее писатель. - Ведь съезды бывают самыми
разными. В том числе и дурацкими. Например, фокусников, астрологов,
колдунов. - Тут он вспомнил, что фразу эту на последнем занятии кружка выдал
Белых. Ему стало все ясно - а то он никак не мог взять в толк, чем вызваны
наводящие на подозрение вопросы Раи. И он словно ученый сделавший важное
открытие воскликнул: "Ооо!", затем: "Ааа! Мне все ясно!" - и понимающе
улыбнулся: "У меня грозный соперник".
Рая слегка смутилась, но не стала возражать. Некоторое время они еще
поболтали о разных пустяках. Прощаясь, писатель галантно поцеловал Раечке
руку и сказал: "Было очень приятно". "Да, было, конечно, очень приятно, -
разочарованно размышлял он по пути домой (в метро), но было бы еще приятней,
если бы она уступила (эвфемизм) мне. Как пить дать кто-то у этой красотки
(эвфемизм) есть, иначе зачем она целый вечер пудрила мне мозги, а я как шут
развлекал ее".
Директор Лысый сердился - ему не терпелось принять крутые меры и
доложить о них. Он дотошно выпытывал у Раечки, как проходила очередная
встреча "эйфуистов" и что на ней говорили. Ему казалось, что она по своей
глупости или невнимательности чего-то не записала, что-то важное пропустила
мимо ушей. Тем более он уже проинформировал о своих подозрениях симпатичного
улыбчивого молодого человека спортивного вида из некоего серьезного
учреждения, курирующего их Дворец. У того сразу ушки торчком стали на
макушке. Уже и секретарю райкома он предварительно, пока неофициально
доложил, что обнаружил очаг антисоветской заразы и готовится его
ликвидировать. - Действуй! - ободряюще сказал тот. - Мы поддержим.
Так что отступать было некуда, позади (если все сорвется) - конфуз. По
его указанию Рая стала записывать все подряд, а потом вслух зачитывать ему.
Директор внимательно слушал, напрягши в морщинах лоб, временами крякал,
просил повторить, сердито ругался. Пока скандал никак не вытанцовывался. Рая
читала по блокноту:
- Уроки демократии кончаются переменами... Торжество правды - не всегда
победа истины... Нельзя поставить на колени того, кто всю жизнь привык
ползать...
Крамола пряталась в этих словах и нахально строила рожицы, но когда он
готов был вот-вот схватить ее за хвостик, чтобы вытащить на свет божий, она
как верткая скользкая змейка выскальзывала из пальцев.
- Постой-ка, - приказал Григорий Тихонович. - Повтори. Ага. Нельзя
поставить на колени того, кто всю жизнь привык ползать. Кого это он, подлец,
имеет в виду? Советский народ? Партийного работника? Вот нахал. Намек ясен,
а за руку не поймаешь. Продолжай.
- Единомыслие уменьшает число извилин. У кукловода паралич, а
марионетки все дергаются...
- Стой! - хмурясь, сказал Лысый. - В чей это огород камушек? Уж не в