"Эмил Манов. Галактическая баллада (нф роман)" - читать интересную книгу автора

отделяли только Пиринеи, а от Нибелунгбурга на севере - широкая полоса
лесов, сохраненных как образец старинного естественного парка. Основой
Евровиля вначале была древняя столица Франции.
Однако, вскоре она оказалась в центре города и превратилась в
небольшой, бережно сохраняемый музейный объект, огороженный специальной
прозрачной стеной. Впрочем, в музейном Париже и до сегодняшнего дня жило
около двух миллионов людей со всех концов планеты - ученые, художники,
писатели, музыканты и просто чудаки, которые все еще предпочитали неудобные
старинные дома с маленькими оконцами и ажурными балконами из черного железа
застекленным и полностью автоматизированным зданиям нового Евровиля.
В музейном Париже жил и профессор Карпантье Жюли. Он выбрал себе
квартирку в одном из бывших административных зданий Сити, между Ля-Шапелем
и Нотр-Дамом. Здесь он сам себе готовил утренний кофе на старинной
электрической плитке, принимал душ в ванной с колонкой и ходил бриться в
парикмахерскую Латинского квартала, сохраненную в качестве экспоната
древнего французского быта.
Правда, рабочий кабинет профессора выходил окнами на Сену и Пон-Ньов,
но был настолько темен, что там почти всегда горела настольная лампа с
зеленым абажуром. Студенты немного жалели профессора, но не удивлялись, так
как профессор и в этом остался верен своему методу - он жил в атмосфере,
которая, как он сам любил говорить, помогала ему переноситься туда, где
должны были бродить его мысли: по извилистым, сумеречным дорогам прошлого,
которые в конце концов вывели человечество к коммунизму.
Евровиль блестел под сильным летним солнцем повсюду, куда хватало
взгляда и еще дальше. И все-таки он считался одним из средних городов
Земли. По сравнению с Москвой, которая к этому времени уже начиналась с
Урала и простиралась до истоков Днепра, или Нью-Йорком, упиравшимся в
Скалистые горы, Евровиль был просто скромным и уютным населенным местом.
Мы сообщаем эти подробности для того, чтобы не произошло никакого
смешения времени и масштабов, а также и для большей достоверности всего
нашего рассказа.
Шар несся над городом довольно быстро.
В то время как естественный ветер в общем имел западное направление,
воздушный поток, заказанный профессором специально для этого полета, нес
шар на восток. В голубой дали, где-то за пределами города, на фоне неба
вырисовывались контуры высокой беловато-желтой горы. Может быть, поэтому ее
назвали Желтой горой. Стоя в передней части гондолы, в черном костюме, с
развевающимися седыми волосами, профессор Карпантье задумчиво всматривался
в гору.
Но пятеро студентов занимались совсем другим. Они отпускали ядовитые
шуточки в адрес пассажиров левитолетов, которые стремительно проносились
мимо них. Вид шара вызывал веселый смех, хотя с определенной точки зрения
не менее смешны были и сами левитолеты. Одни из них имели форму толстой
иглы, другие были похожи на цветок магнолии, третьи - на ласточек. Были и
такие, которые напоминали утюги и запонки - это показывало, с одной
стороны, что безвкусица далеко не полностью исчезла даже в сей высоко
эстетический век, а, с другой - каких высот достигла человеческая фантазия.
Студенты забавлялись тем, что определяли характер человека по его
левитолету. Об одном, который делал бесшумные мертвые петли на своей
машине, каждый миг изменяющей форму и направление, Стэлла сказала: