"Юрий Манов. Молоко за вредность для фараона" - читать интересную книгу автора

- Как все, привыкают понемногу, вон они как раз у северной стены блок
тянут.
- Пойду посмотрю, - сказал я и, смыв арбузный сок с рук в чаше с водой,
направился к пирамиде. Писец дружески мне улыбнулся, но из-под навеса не
вышел, наоборот, дал знак неграм с опахалами, чтобы не шланговали и махали
побойчее. Что поделаешь, северный человек, плохо жару переносит. А жара
здесь о-го-го!
Кручина был собран и деловит. В белоснежной набедренной повязке в
довольно дорогом черном парике конского волоса он поигрывал кнутом с
рукояткой, отделанной серебром, и громко командовал:
- И ррраз, и ррраз! Юлин, не отлынивай, всей грудью на упряжь налегай.
Это тебе не секретарш по приемным за титьки тискать! И ррраз! И еще рраз!
Барычев, а ты что?! Я тебе покажу "ноги стер"! Как по служебной командировке
на футбол в Италию летать, так ноги у тебя не болят, а как поработать... Я
тебя сейчас быстро вылечу!
Молодые коллеги Кручины разом налегли на упряжь, деревянные полозья,
обильно смазанные жиром, заскрипели по камню, и огромный блок из песчаника
сдвинулся на полшага.
- Плохо, ребята, очень плохо! - укоризненно сказал Кручина. Громко
свистнул кнут, кто-то ойкнул.
Я понял, что с программой все в порядке и снял маску.

Кручина, откинувшись в кресле, беззвучно шевелил губами, то и дело
вздрагивал и размахивал руками, видимо, кого-то сек. Я отодвинул ширму,
чтобы надсмотрщик-энтузиаст ненароком ее не зацепил, и вышел в коридор
покурить. Там меня настигла Клипса - наша общеобщажная кошка и затянула
старую песнь о вечном голоде. Я развел руками и сообщил кошке, что у самого
в животе урчит, но пообещал поделиться с ней обедом, если повезет. Кошка
зыркнула по мне своими желтыми глазищами, но, видимо, поверила обещанию и
двинулась по длинной щели общажного коридора, гордо подняв хвост.
До конца сеанса оставалось еще полчаса. Я пересчитал наличные, что
звенели в кармане, и решил, что в продмаг с таким убожеством идти стыдно.

Кручина неподвижно сидел в кресле, лицо его было покрыто потом. Я тоже
нервничал: наступал самый решающий момент моей деятельности - взимание денег
за процедуру. Я долго просил Белкина избавить меня от приема наличных, но
тот намекнул, во сколько нам обойдется кассир, и пришлось ради будущего
финансового благополучия нашего ООО согласиться.
Стараясь не выдать волнения, я вписал на разграфленный листок циферки,
подытожил сумму и протянул его Кручине. Тот тупо в бумажку посмотрел,
наконец, сообразил, что она означает, молча вытащил из кармана пиджака
потрепанный бумажник и выложил на стол несколько купюр.
- Сдачи не надо, - сказал Кручина, направляясь к двери.
- Но постойте, - запротестовал я, - также нельзя, у меня отчетность...
Но догонять его я не стал. Все равно сдачи у меня не было. Я прикинул в
уме и сообразил, что щедрый инженер Кручина "на чай" мне оставили 45 рублей.
Однако! Сначала я хотел было весь гонорар положить в специальную жестяную
коробочку из-под чая со слониками, но в животе урчало, до визита следующего
клиента оставалось больше получаса, и я решил все-таки сбегать в магазин.