"Юрий Манов. Не мир принес" - читать интересную книгу автора

полковник Чутков в ту же ночь написал рапорт на имя начальника губернского
УВД с перечислением всех своих должностных нарушений, с подробным описанием
всех известных ему случаев коррупции в Зареченском районе. Рапорт был
отправлен по почте и изъят тем же утром самим отправителем. Через две
недели, во время второго торка, рапорт был отправлен снова и также поутру
изъят. В конце концов уже переписанный и дополненный рапорт попал на стол
начальника областного УВД через... полтора года в большой папке ему
подобных, а мог бы стать первым. Но надо отдать должное, Чутков одним из
первых среди высоких милицейских чинов уволился из органов, а потом и
возглавил добровольную народную дружину Зареченска. Погиб смертью храбрых во
время поимки банды "отпетых чикатилов", за неделю до гибели женился на
молоденькой девчушке с ребенком - поварихе из лагеря "Дзержинец". Бывшая
жена его не осуждала и даже взяла осиротевшего ребенка на воспитание.
Капитан Ермашин тоже забрал свой рапорт, написанный в ту памятную ночь,
и порвал его, но на следующий день написал снова вместе с явкой с повинной.
Оказывается, за ночь он собственноручно расстрелял двух человек - местного
криминального авторитета Никитова (кличка Никита) и наркобарона по кличке
Оглы. Несмотря на то что охрана у обоих была поставлена на уровне.
Процесс был громкий, Ермашина осудили, но в последнем слове он сказал,
что "не сожалеет о том, что избавил Землю от двух мерзких гнид", но очень
раскаивается в должностных преступлениях, свершенных до этого. Прокурор
неожиданно отказался требовать для Ермашина срока на всю катушку и попросил
объявить перерыв. Неизвестно, чем бы все кончилось, но в "автозаке" капитана
проткнул заточенным электродом какой-то наркоман из банды Оглы. Ему и так
светил "четвертак", тем более ломка началась, так не все ли равно...
На основании рапорта и показаний Ермашина из заключения были
освобождены пять человек, оговоривших себя в ходе следствия по разным делам.
Четверо живы до сих пор, но слесарь Авдонин вышел на свободу совершенно
сломленным, его "опустили" на зоне. Выйдя на волю, он устроился ночным
сторожем и спился в полгода.
Хулиган-дебошир Бурцев, проспавший в "обезьяннике" РОВД до утра,
опохмелился в буфете железнодорожной станции, неожиданно расчувствовался
перед буфетчицей, рассказал о своих многочисленных прегрешениях, пустил
слезу и с воплем "А задолбала такая жизнь!" бросился под проходящий скорый
поезд. Бурцев и был признан первым в истории торкнутым самоубийцей.
Оба сержанта пэпээсника, лупившие друг друга дубинками, на следующий же
день уволились из органов, один окрестился в церкви и уехал с молодой женой
жить в глухую брошенную деревню. И первыми работниками на его ферме стали те
самые станционные бомжи, что сдавались по ночам в милицию на ночлег. Он жив
до сих пор, его с сыновьями недавно показывали в программе "Крестьянский
вопрос" как показательных фермеров. Второй пэпээсник сначала пил, потом
завербовался по контракту на Кавказ, где и пропал без вести.
Что касается учителя Колесникова, то он совершенно не понимал, зачем
его чествуют, как какого-то героя, и почему к нему в школу приезжает так
много журналистов. Он продолжал работать завучем и брал дополнительные часы
в продленке, чтобы починить старенький "Москвич". Но когда на ночные улицы
вышли чикатилы, и в стране объявили ЧП, он одним из первых в городе
записался в народную дружину и потратил все сэкономленные на ремонт машины
деньги на покупку помпового ружья. Он умер от воспаления легких в местной
больнице, заболел после двух смен ночного дежурства на улицах. На похороны