"Юрий Манов. Не мир принес" - читать интересную книгу автора

Менты бросили волтузить друг друга и вытянулись по стойке "смирно".
- Что за безобразие, вы что, перепились совсем?! - зловеще спросил
Чутков и принюхался. - Точно, пьяные! Вы оба у меня завтра из органов
вылетите! На стройку пойдете, уголь грузить! В деревню - в навозе копаться!
Где дежурный?!
Менты, как по команде, указали в сторону двери с табличкой "Комната для
совещаний". Погрозив пэпээсникам кулаком, Чутков открыл дверь и снова замер.
Открывшаяся его глазам картина поразила его еще больше: в центре комнаты,
заставленной рядами обшарпанных деревянных кресел с дерматиновыми спинками,
стоял незнакомый лысенький мужичок в очках с треснувшими стеклами, а рядом,
прижавшись курчавой головой к мужичку, как в картине "Возвращение блудного
сына", стоя на коленях, плакал капитан Ермашин - гроза Зареченска, с жетоном
"Дежурный" на груди. Плакал тот самый Ермашин, при одном упоминании имени
которого местные бандюки грустили и начинали размышлять, что пора бы
перебираться в областной центр, а то и в Москву, а цыганки, торгующие
наркотой на центральном рынке, выбрасывали товар из карманов на бегу и
сигали через рыночный забор не хуже прыгуна Бубки, причем без шеста. И вот
этот лучший сотрудник зареченской милиции по итогам прошлого года сейчас
стоял на коленях перед лысым хмырем и, содрогаясь от рыданий, быстро
говорил:
- Авдонина с керамзавода тоже пытал, бил сапогами по почкам и Уголовным
кодексом по голове. Заставлял признаться в краже силового кабеля с завода.
Потом выяснилось, что кабель украл главный инженер, но Авдонину все равно
"треху" дали. Черту, то есть Чертанову, и Соломонову из николаевской бригады
наркотики подкинул при задержании. Они свои успели "скинуть", но я им
подкинул из реквизированных у самого Николая. Сына Глеба Петровича, зам.
главы местной администрации, прошлым летом "отмазал". Они с сынком директора
железнодорожного техникума малолеток на озеро вывезли и там их трахнули
вкруговую. Сам деньги родителям потерпевших передавал. А еще...
- Капитан! В чем дело, капитан! - грозно сказал Чутков. - Что творится
в отделе во время вашего дежурства?!
- Да вот, Семен Иванович, каюсь, - как-то просто ответил Ермашин,
размазывая слезы по щекам.
- Хороший человек, - объяснил лысый очкарик, указывая на Ермашина, - но
запутался сильно. Мерзкая у вас работа, товарищ полковник...
- Вы кто? - еле сдерживая себя, спросил Чутков.
- Я Колесников, учитель. Это я вам звонил...
В это время за дверью что-то загремело. Чутков распахнул дверь и
увидел, как пэпээсники снова начали лупцевать друг друга
"демократизаторами", даже с еще большим остервенением. Нанося друг другу
удары, они громко кричали:
- Это я, я у того пьяного инженера бумажник забрал, а потом за этот
грабеж трех пацанов в клетку упекли.
- А я магнитолу и колонки себе в "тачку" поставил, что у Веньки Клюва
при обыске забрал. Он их на стоянке у Арсена свистнул.
- А мне Арсен по сотне за ночь платит, чтобы его девок не трогали!
- А мне по сто двадцать!..
Терпение Чуткова лопнуло. Он развернулся к Ермашину и хотел уже
рявкнуть что-то очень страшное, типа "удостоверение на стол" или "сдать
оружие", как... Он почувствовал, что слезы катятся из его глаз, крупные, как