"Елизавета Манова. Дорога в сообитание" - читать интересную книгу автора

просто ночью, а в черную пору - на исходе третьей луны. Но все, что я
делаю здесь, безумно, и поэтому я пройду, надо только закрыть свой разум и
уйти в темноту.
Фоил торопит меня, он рад - это сливает нас, как никогда не сливало
т_э_м_и_. Запахи. Плотный мир запахов: камень, этэи, люди; запах страха,
запах тоски, запах гнева; травы, зверьки, насекомые, черный запах змеи.
Небо ушло и исчезло, оно не нужно, мир кончен, только то, что вокруг
меня; я это чувствую всем телом - то, что вокруг меня: какой камень
непрочно сидит в земле, ямка, лужица, тонкая струйка воды, ядовитый шип
рара, Фоил, веди этэи, и они подчиняются, входят в меня, повторяют каждый
мой шаг, потому что я - это Фоил, и я веду их по осыпи в черную щель.
Выше и выше; расщелина; густая волна страха, но я не могу говорить,
раз я в темноте, они не идут, они хотят удержать этэи, резкий высокий
голос, он говорит слова, в них холодное и твердое, оно толкает людей;
прыжок, крошащийся камень, вскрик - они уже здесь, мы одолели первый
уступ.


Все-таки мы прошли. Если останусь жива, я, может быть, осмелюсь
припомнить этот путь. Но, пожалуй, нет - я себе не враг.
Я просто лежу на камнях и без единой мысли гляжу в предрассветное
небо. Уже выцвели звезды. Уже закатился надкушенный шарик Офены. Уже
тишина, и никуда не надо идти.
И тревога: я ничего не знаю. Куда мы вышли, и где враги? Есть кто-то
на карауле?
Оторвать глаза от спокойного неба, повернуть голову... Черные зубья
пропороли простор. Розовые блики на снегах Ханнегана, невидимое солнце
румянит вершины Тингола, значит, мы все-таки прошли через главный хребет,
и теперь уже надо сесть и осмотреться кругом.
Руки привычно поднялись к волосам, перекололи шпильки, убрали под
сетку тяжелые пряди; несколько привычных движений - и я уже я. И когда она
села, лицо ее было спокойно и строго.
Спят, конечно! Даже рунги лежат на земле, только черный скакун Ортана
поднял голову и поглядел на нее. Она ответила взглядом на взгляд, уже без
ужаса и удивления: все возможно, когда разрушен твой мир.
Смотри: Норт не забыл об Илейне. Она лежит на его плаще, уютно припав
к плечу. Он будет ей добрым мужем, надо только куда-нибудь их довести.
А Джер? бедняга, он пытался не спать. Так и спит сидя, привалившись
спиной к валуну. Ортан... где Ортан? Она вскочила: без Ортана нам не
выбраться, это конец... ерунда! Здесь его рунг, Ортан его не бросит.
Дикая красота родимого края... Как он безлюден и дик, подумала вдруг
она. Словно этих лесов не касалась рука человека, словно по этим камням не
ступала ничья нога. Бедный мой край, мы не успели тебя приручить и
украсить - жизни, силы и знания множества поколений были бесплодно
истрачены на войну. А теперь мы исчезли. Мы оставили тебя орде дикарей, и
уже никто не украсит тебя, не усмирит твои кручи, не вспашет твои
долины...
- Что же нас ждет, Ортан? - спросила она, откуда-то зная, что он уже
здесь - возник, как тень, по странно своей привычке, стоит за спиной и
смотрит на встающий из теней хребет.