"Томас Манн. Тристан (Новелла)" - читать интересную книгу автора

воскового постояльца уносят, и снова жизнь в "Эйкфридё" идет своим чередом
- массажи, электризация, инъекции, души, ванны, гимнастика, потогонные
процедуры, ингаляции, - все это в различных помещениях, оборудованных
новейшими приспособлениями...
Право же, здесь всегда царит оживление. Швейцар, стоящий у входа в
боковую пристройку, звонит в колокол, когда прибывают новые пациенты, и
торжественно одетый доктор Леандер вместе с фрейлейн фон Остерло провожает
отъезжающих до экипажа. Каким только людям не давал приюта "Эйнфрид"! Есть
тут даже писатель, эксцентричный человек, он носит фамилию, звучащую, как
название минерала или драгоценного камня, и, живя здесь, похищает дни у
господа бога...
Кроме доктора Леандера, в "Эйнфриде" имеется еще один врач - для легких
случаев и для безнадежных больных. Но его фамилия Мюллер, и вообще он не
стоит того, чтобы о нем говорили.
В начале января коммерсант Клетериан - фирма "А.-Ц. Клетериан и К°" -
привез в "Эйнфрид" свою супругу; швейцар зазвонил в колокол, и фрейлейн
фон Остерло встретила приехавшую издалека чету в приемной, которая
помещалась в нижнем этаже и, как почти весь этот старый, величественный
дом, являла собой удивительно чистый образец стиля ампир.
Тотчас же вышел доктор Леандер, он поклонился, и началась первая,
поучительная для обеих сторон беседа.
Клумбы в саду были по-зимнему покрыты матами, гроты - занесены снегом,
беседки стояли в запустении; два санаторных служителя несли чемоданы
приехавших - коляска остановилась на шоссе, у решетчатой калитки, потому
что к самому дому подъезда не было.
- Не спеши, Габриэла, take care [Осторожно (англ.)], мой ангел, не
открывай рот, - говорил господин Клетериан, ведя жену через сад; и к этому
"take care" при одном взгляде на нее с нежностью и трепетом присоединился
бы в душе всякий, - хотя нельзя отрицать, что господин Клетериан с таким же
успехом мог бы сказать это и по-немецки.
Кучер, привезший их со станции, человек грубый, неотесанный и не
знающий тонкого обхождения, прямо-таки, рот разинул в беспомощной
озабоченности, когда коммерсант помогал своей супруге вылезти из экипажа;
казалось даже, что оба гнедых, от которых в тихом морозном воздухе
поднимался пар, скосив глаза, взволнованно наблюдали за этим опасным
предприятием, тревожась за столь хрупкую грацию и столь нежную прелесть.
Как ясно было сказано в письме, которое господин Клетериан
предварительно послал с Балтийского побережья главному врачу "Эйнфрида",
молодая женщина страдала болезнью дыхательного горла, - слава богу, дело
тут было не в легких! Но если бы даже она страдала болезнью легких все
равно эта новая пациентка не могла бы выглядеть прелестнее, благороднее и
бесплотнее, чем сейчас, когда она, покойно и устало откинувшись на высокую
спинку белого кресла, сидела рядом со своим коренастым супругом и
прислушивалась к разговору.
Ее красивые бледные руки, украшенные только простым обручальным
кольцом, лежали на коленях, в складках тяжелой и темной суконной юбкиузкий
серебристо-серый жакет, с плотным стоячим воротником, был сплошь усеян
накладными бархатными узорами. Но от тяжелых и плотных тканей невыразимо
нежная, миловидная и хрупкая головка молодой женщины казалась еще более
трогательной, милой и неземной. Ее каштановые волосы, стянутые в узел на