"Томас Манн. Рассказы" - читать интересную книгу автора

говора, запаха газа и духов. Но как в партере, так и в ярусах все бинокли
были обращены на ложу номер тринадцать, первую справа от сцены, ибо нынче
вечером там появился господин фон Риннлинген вместе с супругой, и любопытным
горожанам наконец-то представился случай хорошенько рассмотреть эту чету.
Когда маленький господин Фридеман в безупречном черном костюме и
ослепительно белой манишке, торчавшей на груди колом, вошел в свою ложу,
ложу номер тринадцать, первым его поползновением было улизнуть; рука
потянулась ко лбу, ноздри судорожно расширились. Потом он опустился на свой
стул, рядом с госпожой фон Риннлинген.
Покуда он усаживался, она, выпятив нижнюю губку, внимательно его
изучала, затем отвернулась и заговорила с мужем, стоявшим позади. Это был
высокий, широкий в плечах мужчина с торчащими кверху кончиками усов и
приветливым загорелым лицом.
Началась увертюра, госпожа фон Риннлинген склонилась над барьером ложи,
и господин Фридеман скользнул по ней торопливым жадным взглядом. Ее светлое
вечернее платье было слегка декольтировано, в отличие от туалетов остальных
дам. Широкие сборчатые рукава оставляли открытыми руки в высоких, до локтя,
белых перчатках. Сегодня она показалась ему довольно полной, в прошлый раз
свободный жакет несколько скрадывал пышность ее форм. Она дышала глубоко и
ровно, грудь мерно подымалась и опускалась, сноп рыжих в золото волос
тяжелым узлом спадал на затылок.
Господин Фридеман был бледен, много бледнее обычного. Маленькие
капельки пота выступили у него на лбу под прилизанными русыми волосами.
Госпожа фон Риннлинген стянула перчатку с левой руки, и эта округлая
матово-белая рука без колец и браслетов, украшенная только узором
нежно-голубых жилок, все время находилась перед его глазами. Он был не волен
в этом.
Скрипки пели, заливались медью охотничьи рога, вот зазвучал и голос
Тельрамунда, общее ликование царило в оркестре, а маленький господин
Фридеман сидел не шевелясь, бледный и притихший, глубоко втянув голову в
плечи, прижав к губам указательный палец левой руки, засунув правую за борт
сюртука.
Едва опустился занавес, госпожа фон Риннлинген поднялась и в
сопровождении мужа покинула ложу. Господин Фридеман видел это не глядя. Он
провел носовым платком по лбу, порывисто встал, дошел было до двери, ведущей
в коридор, но вернулся, сел на свое место, занял прежнее положение и снова
замер в неподвижности.
Но вот прозвенел звонок, соседи вернулись, и, почувствовав, что взгляд
госпожи фон Риннлинген обращен на него, он невольно повернул голову. Их
взгляды встретились, но она отнюдь не смутилась, не потупила взор, а без
тени замешательства продолжала внимательно разглядывать его, покуда,
побежденный, униженный, он сам не отвел глаза. Он побледнел еще сильнее,
странная, сладкая и жгучая ярость захлестнула его. Зазвучала музыка.
Перед концом действия случилось так, что веер выскользнул из рук
госпожи фон Риннлинген и упал на пол между ними. Оба нагнулись одновременно,
но она сама проворно схватила веер и с улыбкой, не лишенной язвительности,
промолвила:
- Благодарю вас.
Но в то короткое мгновение, когда их головы почти соприкоснулись, он
успел вдохнуть душистое тепло ее груди. Его лицо исказилось, а сердце