"Томас Манн. Рассказы" - читать интересную книгу автора

мадонны. - Голос его звучал монотонно, глухо.
- Милости просим, - живо подхватил господин Блютенцвейг, потирая
руки. - Семьдесят марок, сударь, в раме. Без запроса. Первоклассная
репродукция. Чрезвычайно привлекательна. Полна очарования.
Иеронимус молчал. Пока владелец художественного магазина говорил, он
стоял сгорбившись, склонив покрытую капюшоном голову, затем снова выпрямился
и сказал:
- Должен заранее заявить вам, что я не в состоянии ее купить, да и
вообще ничего покупать не намерен. Сожалею, что приходится разочаровать вас,
И сочувствую, если это причиняет вам огорчение. Но, во-первых, я беден, а
во-вторых, не люблю тех вещей, которыми вы торгуете. Нет, купить я ничего не
могу.
- Так... не можете! - ответил господин Блютенцвейг и сильно засопел.
- В таком случае разрешите спросить...
- Судя по вашему лицу, - продолжал Иеронимус, - вы презираете меня
за то, что я не имею возможности что-либо приобрести у вас.
- Гм, - откликнулся господин Блютенцвейг. - Да нет же!.. А только...
- Тем не менее я прошу вас выслушать меня и внимательно отнестись к
моим словам...
- Внимательно... Гм... Позвольте вас спросить...
- Вы можете спрашивать, - сказал Иеронимус,- и я отвечу вам. Я
пришел просить вас, чтобы вы немедленно убрали из окна эту картину, эту
большую фотографию, эту мадонну, и никогда больше не выставляли ее.
Господин Блютенцвейг некоторое время молча смотрел прямо в лицо
Иеронимусу, как бы призывая его прийти в смущение от собственных слов. Но
так как этого не последовало, он сильно засопел и с трудом промолвил:
- Будьте любезны сообщить мне, являетесь ли вы должностным лицом,
имеющим право отдавать мне распоряжения, в противном случае - что,
собственно, привело вас...
- О нет! - ответил Иеронимус. - Я не занимаю никакой государственной
должности. Сила не на моей стороне, господин Блютенцвейг. Меня привела сюда
единственно моя совесть.
В поисках ответа господин Блютенцвейг вертел головой во все стороны,
тяжело дышал и сопел в усы. Наконец он сказал:
- Ваша совесть... В таком случае извольте при-пять к сведению... что
ваша совесть... для нас... не имеет решительно никакого значения!
С этими словами он повернулся, быстрыми шагами направился в глубь
магазина, к своей конторке, и принялся писать. Оба продавца расхохотались.
Миловидная девица тоже захихикала, склонившись над своей счетной книгой. Что
касается желтого господина с черной козлиной бородкой, то, будучи
иностранцем, он, по-видимому, ни слова не понял из всего разговора и
продолжал разглядывать рисунки французских художников, время от времени
смеясь блеющим смехом.
- Будьте любезны заняться этим господином, - небрежно сказал господин
Блютенцвейг своему помощнику и снова принялся писать.
Молодой человек, тот самый, по виду которого безошибочно можно было
сказать, что он получает ничтожное жалованье и питается одними овощами,
приблизился к Иеронимусу, едва сдерживая смех; подошел и второй служащий.
- Может быть, мы могли бы служить вам чем-нибудь другим? - вкрадчиво
спросил плохо оплачиваемый продавец.