"Томас Манн. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Через две минуты господин Фридеман поднялся. Дойдя до двери, он еще раз
поклонился и встретился с ее глазами. Теперь они не выражали ничего.

Он ушел. Ушел не в город, не домой, а бессознательно свернул на
тропинку, ответвлявшуюся от аллеи и сбегавшую вниз к старому крепостному
валу над рекой. Здесь под тенистыми деревьями стояли скамьи, пестрели
ухоженные куртины. Он шел быстро, бездумно, не поднимая глаз. Ему было
нестерпимо жарко, он слышал, как пламенно бушует его кровь, как она
приливает к усталой голове и яростно стучит в висках.
Ее взгляд преследовал его. Но не прощальный - пустой и лишенный
выражения, а тот, другой - жестокий и хищный, которым она смерила его, едва
отзвучали ее странно-тихие слова. Ах, значит, ее забавляет его
беспомощность, его растерянность? Значит, она видит его насквозь? Но если и
так, разве ей совсем незнакома жалость?
Теперь он шел вдоль реки, окаймленной зеленеющим валом, и опустился на
скамью, среди цветущих жасминов. Воздух был напоен сладким, душным
благоуханием. Палящее солнце отражалось в подернутой рябью воде. Усталый,
затравленный, он все же находился в состоянии мучительного возбуждения. Не
лучше ли, на прощание оглянувшись кругом, спуститься вниз в тихую воду и
ценою краткого страдания спастись, уйти, обрести покой? Ах, покоя, покоя -
вот чего он хотел! Но не пустого и безмолвного небытия, а мирной, кроткой
тишины, согретой светлыми, добрыми мыслями. Пронзительная нежность к жизни,
томительная тоска о несбывшемся счастии овладела им в это мгновение. Но
затем он вгляделся в безмолвный лик извечно равнодушной природы, увидел, как
под солнцем течет своим путем река, как стоят цветы, расцветшие затем, чтобы
осыпаться, завять, увидел, как все в безгласной покорности склоняется перед
законом бытия, - и чувство кровного родства, согласия с неизбежностью
внезапно охватило его, чувство, позволяющее человеку возвыситься над всеми
судьбами.
Господину Фридеману вспомнился тот день, когда ему исполнилось тридцать
лет и он, счастливый обретенным покоем, не зная страха, не зная надежды,
пытался предрешить свое будущее. Ни света, ни тени, одно лишь бледное,
сумеречное мерцание виделось ему впереди, и только где-то вдали оно едва
уловимо сливалось с непроницаемой тьмой. Давно ли это было?
И вот пришла эта женщина, она неминуемо должна была прийти, это была
его судьба, она сама была его судьбой, она, она одна!
Она пришла и, как ни пытался он отстоять свой покой, возмутила все его
чувства, которые он с юности подавлял в себе, понимая их тщетность, их
пагубность. Ужасная, неотвратимая сила влекла его к гибели.
Влекла к гибели, он чувствовал это. Зачем же еще терзать себя,
бороться? Пусть все идет своим чередом! Пусть и он дойдет до конца своего
пути, зажмурив глаза перед зияющей пропастью, послушный року, послушный
грозной силе, сладкой пытке, которой нельзя противостоять.
Сверкала вода, жасмин благоухал остро и душно, птицы чирикали на
деревьях, над которыми нависало тяжелое, как бархат, синее небо. Маленький
горбатый господин Фридеман долго еще просидел на своей скамейке. Он сидел
пригорюнясь, подперев голову обеими руками.

Общее мнение гласило, что вечер у госпожи Риннлинген удался на славу.
Человек тридцать гостей разместилось за длинным, изысканно сервированным