"Валерио Массимо Манфреди. Спартанец " - читать интересную книгу автора

хочу оставить его у нас.
Женщина, не произнося ни слова, отошла, чтобы наполнить пузырь молоком,
завязала его с одной стороны, чтобы он раздулся, и проколола иглой. Затем
она поднесла пузырь к губам малыша, который, сперва медленно, а потом уже и
с жадностью, начал сосать теплую жидкость.
- Вот, я же говорил, что он сильный! - воскликнул старик
удовлетворенно. - Мы еще сделаем из него отличного пастуха. Он проживет
значительно дольше, чем, если бы оставался среди них. Разве великий Ахиллес
не говорил Одиссею в загробном мире, что лучше быть простым пастухом на
земле солнца и жизни, чем царем среди теней мертвых?
Женщина уставилась на него пристальным взглядом, в ее серых глазах
появилась глубокая печаль.
- Даже если богам и было угодно изуродовать его ногу, он все равно
навсегда останется спартанцем. Он сын и внук воинов. Он никогда не будет
одним из нас. Но если ты хочешь, я буду кормить его и помогу ему расти.
- Конечно, я хочу, чтобы ты согласилась! Мы бедны, и судьба сделала нас
слугами, но мы можем дать ему жизнь, которую отобрали у него. А он поможет
нам в наших трудах; я старею, и ты должна почти всю работу делать сама. Ты
была лишена удовольствия выйти замуж и иметь детей, доченька. Этот малыш
нуждается в тебе, а тебе он может дать радость материнства.
- Но посмотри на его ногу! - сказала женщина, отрицательно покачивая
головой. - Возможно, он никогда не сможет ходить, и наши хозяева возложат на
нас еще одну непосильную ношу. Ты хочешь именно этого?
- Во имя Геркулеса! Малыш будет ходить, он будет сильнее и умнее многих
сверстников. Разве ты не знаешь, что несчастье закаляет человеческое тело,
делая его более крепким и сильным, глаза - более проницательными, а разум -
более сметливым? Знаешь, что мы с тобой должны сделать, дочь моя? Ты
позаботишься о нем, и всегда будешь вдоволь давать ему парного молока.
Укради мед у господина, если сможешь, но так, чтобы он не узнал. Старый
Крафиппос старше меня, а все, о чем думает его сын, это его юная жена,
которую он может видеть только один раз в неделю, когда покидает казармы.
Никто в семье больше и не думает о полях и отарах. Они никогда не заметят,
что появился еще один рот, который надо кормить.
Женщина взяла большую корзину и положила в нее несколько овечьих шкур и
шерстяное одеяло. На всем этом она устроила ребенка, совершенно измученного
и вдоволь напившегося молока, который уже зевал и дремал, и очень хотел
спать.
Старик задержался еще немного, глядя на него, а потом вернулся к отаре.
Криос приветствовал его радостным лаем, прыгая около ног.
- Овцы! Ты должен оставаться с отарой, а не нестись ко мне! Ты, глупый
маленький негодник... Разве я похож на овцу? Нет, я не овца; старый
Критолаос - вот, кто я есть... Глупый старик! Прочь отсюда, я сказал! Вот
так, верни обратно вон тех ягнят, которые направляются к лощине. Любой, даже
безумный козел выполнит работу лучше тебя!..
Бормоча все это себе под нос, старик пришел на поле, где паслась отара.
Перед его взором открылась широкая долина, разделенная серебряной лентой
реки Еврот.
Посреди равнины блистал великолепием город Спарта: огромное
пространство, застроенное низкими домами, с небольшими террасами. С одной
стороны возвышался огромный акрополь; с другой стороны крыши храма Артемиды