"Валерио Массимо Манфреди. Александр Македонский: Пределы мира ("Александр Македонский" #3) " - читать интересную книгу автора

своей убогой постели. Мы вернулись вместе, пройдя пешком приличное
расстояние. Как ты это объяснишь?
- Не знаю. Некоторые люди ходят во сне, а говорят, бывают и такие, кто,
заснув, покидает свое тело и уходит далеко, являясь другим. Это называется
"экстаз". Олимпиада - не такая, как другие женщины.
- В этом у меня нет сомнения. Антипатр всегда с трудом справлялся с
ней. Моя мать желает властвовать, править, она хочет использовать свои
способности, и помешать ей непросто. Иногда я спрашиваю себя, что бы сказал
обо всем этом Аристотель.
- Это нетрудно узнать, достаточно спросить Каллисфена.
- Каллисфен порой меня раздражает.
- Это заметно. И ему это не нравится.
- Но он ничего не делает, чтобы избежать этого.
- Не совсем так. У Каллисфена имеются принципы, и он учился у своего
дяди в этом отношении не идти на компромиссы. Тебе нужно попытаться понять
его. - Тут Евмен сменил тему: - Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
- Хочу устроить театральные состязания и гимнастические игры.
- Театральные... состязания?
- Именно.
- Но зачем?
- Людям нужно развлечься.
- Людям нужно снова взяться за мечи. Они не воюют уже больше года, и
если подойдут персы, я не знаю...
- Персы определенно сейчас не появятся. Дарий занят тем, что собирает
самое большое войско, какое только видывали, чтобы уничтожить нас.
- И ты даешь ему на это время? Устраиваешь театральные представления и
гимнастические игры?
Секретарь покачал головой, словно считал поведение царя явным безумием,
но Александр встал и положил руку ему на плечо.
- Послушай, мы не можем ввязываться в изматывающие боевые действия и
брать один за другим все города и крепости персидской державы. Ты видел,
чего нам стоило взятие Милета, Галикарнаса, Тира...
- Да, но...
- И потому я хочу дать Дарию время призвать всех его солдат до
последнего, а потом встречусь с ним и решу все одним сражением.
- Но... мы можем проиграть.
Александр посмотрел Евмену в глаза, словно друг произнес очевидную
нелепицу.
- Проиграть? Невозможно.
Евмен потупился. В этот момент он понял, что письмо Олимпиады только
укрепило Александра в том, во что он и так подсознательно верил: он
непобедим и бессмертен. А то обстоятельство, что это подразумевает его
божественность, было не столь уж важно. Но убеждены ли в этом так же
решительно войско и товарищи Александра? что-то будет, когда средь
беспредельной азиатской равнины они окажутся перед величайшим войском всех
времен?
- О чем ты думаешь? - спросил Александр.
- Да так, ни о чем. Мне пришел на ум один отрывок из "Похода десяти
тысяч" - тот, где...
- Не продолжай, - перебил его царь. - Я знаю, на что ты намекаешь,