"Рене Манфреди. Выше неба " - читать интересную книгу автора

Вот с такими новостями они поехали встречать Поппи в аэропорт. Анна
рассматривала выходящих пассажиров, но так и не смогла узнать дочь, пока та
не подошла вплотную. Поппи была как вырванная из любимой книги страница -
знакомая, но лишенная смысла. Она была настолько худая, что казалось, будто
ее коленные чашечки могут проткнуть джинсы. Когда дочь уезжала полгода
назад, ее красивые волосы доходили до плеч, сейчас же они были настолько
короткими, что сквозь них светилась кожа. Анна поняла все - по лицу,
напоминающему маску, и по тусклым, ничего не выражающим глазам. Хью сначала
просто отказался верить: он смотрел на Поппи глазами любящего отца, а не
медика.
Анна обыскала вещи Поппи, исследовала каждый дюйм ее комнаты, но так
ничего и не нашла. Однако домработница все же помогла разгадать эту тайну:
Поппи спрятала все в их спальне. Героин лежал в футляре, в который Анна
почти никогда не заглядывала, шприц - в комоде, на дне ящика с подарочными
упаковками и ленточками. На кухонном столе, поверх двух тонких пакетов,
лежала записка от Марии. "Я случайно уронила коробочку с драгоценностями
мисс, когда сметала пыль. Это выпало оттуда".
Поппи, заболевшая желтухой, почти не выходила из больницы. Болезнь
протекала так остро, что печень работала только на шестьдесят процентов. И
потом она еще два месяца проходила программу реабилитации, прежде чем врачи
решились отпустить ее домой.
К Рождеству она пришла в норму, набрала вес и даже начала ходить на
занятия в колледже, хотя и по специальной программе, не требовавшей
постоянного присутствия в классе. У нее появился новый молодой человек, в
котором Анна и Хью души не чаяли. Поговаривали о свадьбе через год или два,
но оба родителя уже воспринимали его как члена семьи. Каждый вечер он
приходил к ним домой и проводил все время с Поппи перед телевизором. Или,
когда Поппи ложилась спать, - с Хью и Анной на террасе. Добродушный и
терпеливый, Чарли был продюсером шоу о живой природе на одном из
телевизионных каналов Бостона и, что самое важное, просто с ума сходил по их
дочери. Он был так же нежен с ней, как Хью.
Анна налила себе двойную порцию хереса и взяла с собой в ванную. Нет,
она не хочет, чтобы приезжала ее дочь. Она быстро сбросила одежду и
опустилась в горячую, пахнущую фрезией воду, расслабившись и отпустив
воспоминания на свободу.
Весь год состояние Хью то улучшалось, то становилось хуже, однако к
осени пришлось начать химиотерапию. Он был измучен, но сохранял бодрость
духа. В воскресенье все четверо - Анна и Хью, Поппи и Чарли - сели
поужинать. Чарли только вернулся с охоты на оленей, куда ездил со своим
братом, поэтому на ужин в тот вечер была оленина, приправленная острым
соусом, и кукурузный хлеб. Вечерами было уже холодно. Мужчины пили
послеобеденный скотч на террасе, и Хью укутался в белый шерстяной кардиган,
который Анна сберегла и носила в течение нескольких месяцев после его
смерти, убеждая себя, что он все еще хранит запах тех счастливых осенних
вечеров с задушевными разговорами за ужином, приправленных розмарином и
чесноком, танином и запахом костра, витающими в воздухе, и слабым ароматом
вина из пролитого бокала Мерло.
Анна поставила ноктюрны Шопена и наблюдала, как ее муж и будущий зять
сидели в тусклом свете под нависающими ветвями дубов, отбрасывающими тени на
широкие плоские камни террасы. После смерти Хью Анна часами сидела в его