"Надежда Мандельштам. Вторая книга" - читать интересную книгу автора

нужны людям, значит, я жила не зря и сделала то, что должна была сделать для
того, кто был моим "ты", и для людей, в которых стихи пробуждают
человеческое и, следовательно, человечное начало. Если это так, то,
вероятно, у меня было назначение и я правильно его поняла.
Видно, ко мне начинает возвращаться мое "я", раз я задумалась, есть ли
у меня назначение и сумела ли я его выполнить. Первую книгу я писала,
абсолютно выключив себя, и это получилось совершенно естественно - без
всякого предварительного замысла: меня еще просто не было. Я снова возникла,
когда завершилось мое основное дело. Очевидно, хотя и раздавленное, но мое
"я" все же существовало, а дай ему хоть мгновенную передышку, и оно снова
заявит о своих правах. И оно особенно активно в той старости, когда уже
наступила тишина, но еще живет боль от прожитой жизни. Потом боль, вероятно,
утихает и начинается старческая самоуспокоенность, но до этого я еще не
дожила. Тогда писать будет поздно, потому что боль вроде закваски, на
которой поднимаются слово, мысль, ощущение действительности и подлинных
связей в этом мире. Без боли никто еще не различил живого начала, которое
строит и укрепляет жизнь, от противопоставленного ему - мертвящего и
разрушающего, но почему-то всегда очень привлекательного и, с первого
взгляда, логически устойчивого, а может даже - неотвратимого. Боль сейчас
сильна, и я собираюсь писать о себе, о себе и только о себе, но это вовсе не
значит, что я буду говорить о себе. Меньше всего я думаю сейчас о себе, а
только о тех крохах опыта, который собрался и накопился за мою жизнь. Мне
кажется, что, пересмотрев его, я что-то пойму: ведь если нам дана эта жизнь,
в ней должен быть смысл, хотя все поколения, с которыми я встретилась в
жизни, начисто снимали этот вопрос. Избалованные научным мышлением, они
отворачивались от всего, что не поддается стройному и точному
доказательству. Идеалом стала математическая логика, но, к несчастью, только
на словах. Наука не отвечает за наукообразные шарлатанские теории, "в
которых нет ни смысла, ни аза". До смысла ли, когда все смыслы протекают
между пальцами?
В моей молодости вопрос о смысле жизни подменялся поисками цели. К
этому так привыкли, что многие и сейчас не видят различия между смыслом и
целью. А в те годы вопрос о цели ставила молодежь, уходившая в революцию.
Цель была одна: осчастливить человечество. Что из этого вышло, мы знаем.
Цель и смысл не одно и то же, но проблема смысла в молодости доступна
немногим. Она постигается только на личном опыте, переплетаясь с вопросом о
назначении, и потому о ней чаще задумываются на старости, да и то далеко не
все, а только те, кто готовится к смерти и оглядывается на прожитую жизнь.
Большинство этого не делает.
Слишком громко говорить о назначении для человека без резко выраженного
дара. Лучше подумать о правильности свободно выбранного пути среди миллионов
соблазнов, колебаний и ошибок, которыми так богата жизнь. Проделанный путь
ощущается как судьба, но на каждом шагу есть тысячи развилок, тропинок и
перекрестков, где можно свернуть, избрав совершенно другой путь. В том, как
мы строим жизнь, есть известная социальная обусловленность, потому что
каждый живет в определенном историческом отрезке времени, но царство
необходимости ограничивается именно этой исторической соотнесенностью, все
прочее зависит от нас самих. Свобода неисчерпаема, и даже личность,
собственное "я", не есть некая данность, но формируется в течение жизни и в
значительной мере сама создает себя в зависимости от избранного пути