"Элеонора Александровна Мандалян. Любимцы великой звезды (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Она же беззаботно резвилась у самой поверхности, разбрасывая
сверкающие брызги, которые тут же испарялись.
Стараясь подавить волнение, чтобы не выдать своего присутствия, он
распластался на поверхности озера, сделавшись совсем прозрачным.
Ни о чем не подозревавшая Ола в радостном наслаждении взвилась в
воздух и, разом расслабившись, плюхнулась в озеро, прямо на его
распростертое тело.
Она забилась, запульсировала в тщетной попытке вырваться.
И вдруг затихла. Она узнала его. Все еще не смея верить, он ощутил
исходящую от нее волну нежности. И безумный восторг захлестнул его.
Их тела в прозрачных струях газа искрились одинаковым
золотисто-сиреневым светом.
А потом они, притихшие и счастливые, распластались на берегу под
сенью Неподвижного и лежали так долго-долго, не обмениваясь даже мыслями.
Наконец он спросил ее, почему она оказалась у Трех Озер.
- Я бываю здесь каждый день, - ответила она.
- Одна?
- Одна.
- Так вот куда ты все время исчезаешь. Как же я мог не догадаться?!
- Мне дороги эти места... с детства.
- И мне тоже. - Он снова засветился, замерцал. - Мы так часто бывали
здесь вместе...
- Ты помнишь?!
- А разве я могу забыть? Ведь это были самые счастливые дни в моей
жизни.
- И в моей тоже, - призналась она.
- Правда? Почему же ты молчала столько времени? Почему не подпускала
мои мысли? Я так мучился...
- Я ждала.
- Но чего?!
- Зрелости. Родители учили меня сдержанности до наступления зрелости.
- <Родители учили>... - с горечью повторил он. - А они не объясняли
тебе, что сдерживать уже родившиеся чувства - значит причинять боль и
себе, и тому, кого любишь?
- Разве ты забыл, что у меня нет родителей? - упрекнула она.
Он сразу потускнел и съежился. Веселые искорки погасли. Ему стало
стыдно. Он действительно забыл...
- Но зрелость придет к нам только следующим летом, - растерянно
заметил он.
- Теперь это уже не имеет значения, теперь я поняла, что все равно не
смогла бы ждать так долго.
С этого дня они все время проводили вместе. Вместе упивались блеском
крохотных ночных звезд, не дававших ни тепла, ни света, ни энергии. Вместе
нетерпеливо ждали рассвета и первых горячих лучей Великой Звезды. Первыми
затевали веселый утренний хоровод и при этом светились так ярко, что их
хороводу завидовали другие группы Неуловимых.
Старики хороводов не водили. Они не переносили даже утренних лучей и,
зябко, мелко вздрагивая, грелись в полутени таких же старых Неподвижных и
почему-то с тревогой следили за юной, слишком яркой парочкой.
Нет, они не осуждали их за столь ранний союз, потому что право судить