"Эмиль Мань. Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII " - читать интересную книгу автора

Новый Мост - родина смеха... Именно в Париже разбиты сады с аллеями, где
влюбленные и поэты грезят в сени деревьев под шепот струй... И в этом раю,
искрящемся женскими улыбками, царят радость и независимость! Никогда здесь
не встретишь существа, на которое тебе было бы неприятно смотреть! Никогда
время не тянется долго! Зря стараетесь, господин ипохондрик, сколько бы вы
ни ругали шум и суету большого города, сколько бы ни ссылались на его
опасности, мне эти опасности просто смешны!

"И я получаю больше удовольствия от грохота карет,
чем мог бы получить, попав на свадьбу...
А если вам требуется, чтобы я сказал вкратце обо всем, - пожалуйста:
Париж так очарователен и так сладостен,
что уехать отсюда захочешь только на небеса..."

Таким вот образом, при посредничестве господина Дю Лорана - как
правило, он выступал в роли строгого судьи, а в данном случае - язвительного
стихоплета, - мы и можем выяснить, какие, благоприятные или не слишком,
мнения высказывали о своем городе парижане, современники Людовика XIII.
Тот, кто поверит в абсолютную искренность вышеизложенного, сильно
ошибется. Потому что даже страстные поклонники этого города зачастую
проклинали его за то, как трудно там жить, в то время как ярые хулители,
пусть и удалившись в деревню, продолжали гордиться Парижем, превознося его
как самый большой, самый населенный, самый роскошный город мира и с трудом
переживая брань, обрушиваемую на него толпами иностранцев, приезжающих туда
подучиться или поразвлечься. На самом деле иностранцам этим и в голову не
приходило критиковать Париж. Для какого-нибудь Томаса Кориэйта,
какого-нибудь Дэвити, каких-нибудь Зинзерлинга или Эвелина, описавших свои
путешествия во Францию, Париж оставался "Городом Городов", чем-то вроде
Земли Обетованной, где время протекало в непрекращающихся восторгах.
Остережемся верить опрометчивым высказываниям любых записных болтунов,
которые швыряются направо и налево то хвалой, то хулой. Париж, что
открывается нам в свете сохранившихся от тех времен архивных документов,
никакой не ад и никакая не Земля Обетованная. Он проступает из прошлого
скорее живописным, чем величественным, а главное - весьма далеким от своих
привлекательных для взора "портретов", выполненных, к примеру, художниками
Матье Мерианом в 1615-м и Франсуа Уаяном в 1619 г. в виде больших по размеру
и забавных по содержанию гравюр.
Кажется, ни один город не предлагал взгляду приезжающего более радующих
глаз пригородов. Плодородные равнины, засаженные огородными культурами,
перемежались с холмами и пригорками, увенчанными виноградниками и
рощицами... А на иных были выстроены ветряные мельницы с проворно
крутящимися крыльями... Из буйной зелени проступали хорошенькие деревеньки и
приятные на вид хутора, виднелась бесконечная цепочка выстроенных для себя
парижанами загородных домиков, окруженных красивыми садами и струящимися
водами. Но стоит вам миновать эту сельскую зону, и пейзаж резко изменится.
Обширные пространства пастбищ и другие описанные выше красоты уступят место
собственно пригородам: местечкам, состоящим в основном из строений с
палисадниками, всякого рода кабачков и таверен, где в теплое время года
парижане развлекаются, играя в шары, камешки или кегли, попивая кисловатое
местное винцо.