"Юрий Мамлеев. Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

того, что теперь внутри тебя, не бойся.
И Заморышева ушла, исчезнув навсегда.
- Уехала, видно, ангел наш, - задумчиво говорил Витя Катюшкин,
углубляясь в себя и посматривая на водку.
- Уехала, и ладно. Исчезла, скорее, - сурово ответил тогда Куролесов. -
Одной высшей дурой на этой земле стало меньше...
Катюшкин икнул и выпучил глаза:
- Не понял, Вася, Повтори.
- Кто бы она ни была на самом деле, не твоего это ума, Витя, - оборвал
его Куролесов.
Но Катюшкин уже стал побаиваться своего друга.
- С тобою теперь дружить трудно, Вася, - как-то сказал он ему на
прощание. - Хоть и люблю я тебя, старик. Иногда буду заходить. Ты ведь уже и
не напеваешь свое, заветное:
У меня на кухне лягушка живет,
Сыро и тямно - так чего ж ей не жить...
Неужели с этим кончено, Вась, а? - жалостливо спросил Витя на пороге.
Через месяц после этого "прощания" Катюшкин заглянул все-таки к
Куролесову. Ахнул, не узнал его - и хотел убежать.
Куролесов тем не менее успел заключить его в свои объятия.
- Не уходи, друг,- сказал он, странно дыша в лицо Катюшкина.
Ошалевший Витя спросил только:
- Почему?
- Вить, прошу тебя, может быть, ты будешь моим домашним котом, а? Я
тебя гладить по спинке буду, рыбку давать... Не обижайся лишь...
Катюшкин взвизгнул, вырвался из Васиных объятий и утек.
А Куролесов стал часто, задумавшись, глядеть на небо и звезды, сидя у
окна.
Но что поразило Катюшкина особенно, так это не просто внешний вид
Куролесова, который вроде бы оставался почти прежним, а его глаза,
радикально изменившиеся и ставшие безумными без сумасшествия,
сверхбезумными, можно сказать. После такого посещения Катюшкин уже не
решался даже видеть Куролесова, и вообще его мало кто теперь видел.
Предлагаем теперь некоторые записи, точнее, отрывки из записей
Куролесова.
ЗАПИСИ ВАСИ КУРОЛЕСОВА
(в тот период, когда он бегал, как бы скидывая с себя тело)
Я бегу, бегу, бегу... во время бега вот что мне ндравится: во-первых,
мира нет, одно мелькание, во-вторых, тело как будто, хоть на время,
сбрасывается. Я ж бегу, как лошадь, все сшибаю по пути, надысь девчонку,
дуру, почти затоптал. Она, говорят, долго ругалась мне вслед.
Тошно. Тошно на земле мне, ребяты. И лошадью когда был - еще тошнее
было. Хотя я бабы той до сих пор боюсь. Кто она была? Куда она меня уносила?
Заморышева Катька, та знает, та все знает, только молчит... Рта не откроет,
затаенная. А мне-то каково - все беги, беги и беги... На тот свет или еще
куда, что ли, разбежаться и... разом!
Но смерти я боюся. Умрешь и не тем станешь, кем хочешь. Я, Вася
Куролесов, может, хочу звездным медвежонком стать (и луну обоссать, как в
стихах сказано) - а глядишь, мне и не дадут.
Катька, Катька - кто ты? Ну, та баба - ладно, понесла меня в ад и