"Эрнст Малышев. Владыка Золотого треугольника" - читать интересную книгу автора

по прихотям Хинзы сопровождалось соответствующим укладом жизни.
Двадцатиметровой высоты потолки были увиты листьями золотой чеканки и
расписаны сценами из "Божественной комедии" Данте. На стенах висели
изумительной красоты ковры, картины древнейших мастеров живописи: полотна
Тициана, Леонардо да Винчи, Рембрандта, Гойи и других известнейших
художников.
Сейчас Хинза избрал для себя древнеримскую эпоху.
Король с сопровождающими его лицами вошел в пиршественный зал. У большого
стола, уставленного яствами того времени, стояли лежанки, на одну из
которых опустился Хинза, а на другие по его знаку - остальные гости.
Прислуживали чернокожие слуги в набедренных повязках. Откуда-то сверху
доносились звуки лютни. Телохранители стояли за спиной Хинзы, настороженно
поглядывая на слуг, раздававших блюда.
Вдруг король, взяв с поднесенного ему блюда часть крыла жареного лебедя,
надкусил его, поморщился и отшвырнул тарелку. Затем кивком головы подозвал
телохранителя и спросил:
"Сколько "скульптур" в моей галерее? - услышав ответ, добавил. - Как раз
одной не хватает для ровного счета. Добавь-ка туда голову повара, который
приготовил эту дрянь, ее не станет есть даже собака".
Хотя Ен-Чинь и другие привыкли к выходкам босса, каждому из них стало не
по себе. Шеф-повар короля готовил превосходно. Его блюда отличались
изысканным вкусом и ароматом. Все кушанья буквально таяли во рту, и что
самое главное, готовились строго по рецептам кухни соответствующей эпохи.
Не окончив трапезу, Хинза встал с лежанки, и все последовали за ним в
кабинет, в точности воспроизводящий апартаменты древнеримского императора
Нерона, которого король уважал за исключительную жестокость, актерский
талант и музыкальность.
Расположившись за большим квадратным столом из черного сандалового дерева,
Хинза пригласил присесть остальных и произнес фразу, вызвавшую у
собеседников полушоковое состояние. Будничным, совершенно спокойным
голосом король сказал:
"Мне нужна голова Президента Соединенных Штатов Америки. Голова - не
обязательно. Но через тридцать дней в Америке должен быть объявлен
национальный траур по поводу его безвременной кончины. Через девяносто
дней то же самое должно произойти с вице-президентом, его приемником. А
через шесть месяцев в Штатах состоятся досрочные президентские выборы.
Тебе, "Финансист", я поручаю подготовить подробный план и схему устранения
Президента. Все для этого должно быть расписано по секундам. Ты, "Бэби",
поднимешь на ноги всю свою шайку, проведешь операцию в установленные
сроки, потрясешь этих "жирных котов" с Уолл-Стрита, а потом ухлопаешь и
второго. А ты,- обратился Хинза в Ен-Чиню, - будешь руководить всей
операцией и подключи к ней парней из "Ядзуки" и "Триады". Если бы король в
этот момент обратил внимание на своего секретаря, то едва ли тот прожил
более трех секунд. Побледневший Нияко Сиятани был на грани провала. Чтобы
не выдать своего волнения, он впился побелевшими от напряжения костяшками
пальцев в край столешницы. Взяв себя в руки, слегка дрогнувшим голосом он
спросил: "Что прикажете делать мне, Ваше Величество?" "Ты подготовишь мне
речь на похоронах Президента. И чтоб там было побольше соболезнований, ну
и этих... Ну, в общем, сам знаешь. Все свободны, а тебя, Джованни, я жду
через десять дней с планом. Запомни, ровно через десять дней..."