"Александр Малышкин. Поезд на юг (Советский рассказ двадцатых годов)" - читать интересную книгу автора

же девочка схитрилась опрокинуть под толстую блондинку чайник с кипятком.
Блондинка совсем расхныкалась:
- Это же хамство, я не понимаю... навозить, нахаосить, платье испортить
человеку. Я буду жаловаться.
Женщина равнодушно качала ребенка, даже не оглянувшись.
- Гражданка, - сказал я, сочтя нужным вступиться, - вас оштрафуют за
беспорядок. Смотрите, что вы натворили в купе!
Ее раздраженное молчание прорвалось.
- Ну и оштрафуйте! - крикнула она. - У меня дети, вы видите, у меня
дети! Ездили бы в мягких, если вам здесь без удобств. Насядутся разные...
Паренек стоял, облокотившись на полку, и только посмеивался. Было
непонятно - дерзость это или простота. Я посмотрел ему в лицо пристально и
внушительно. Он продолжал добро улыбаться в ответ, улыбаться своей
невспоминающейся, будто в давней тревоге виденной улыбкой. Я строго
возразил женщине:
- Гражданка, мы не какие-нибудь, а советские служащие.
Имейте в виду.
- И вы заняли одни всю сидячую полку! - крикнула опять, сквозь слезы и
шурхая подмоченными юбками, блондинка.
Мне совсем не улыбалась начинающаяся перепалка. Я ушел - и не знаю,
сколько часов простоял на площадке, у раскрытого гудящего окна.
Поля протекали бескрайной глухотой. Лиловые линии перевалов поднимались
за ними в горизонт, в теплящийся белым заревом край. Чудилась армия из
какой-то сказки, идущая по этому горбу в зарю; лица солдат были розовыми
от еще невидимого солнца. То было первое песенное веянье Березневатки,
земли, принявшей триста товарищей, которых я всех знал по именам. Поезд
ночью должен был промчаться над ними своими потушенными спальнями.
...Ночью - незадолго - случилась тревога.
На перегоне Серебряное - Березневатка появилась банда и накануне
ограбила скорый. Поэтому на узловой станции в наш поезд садилась
вооруженная охрана. Через вагон пронеслось дуновение позабытой грозы,
чем-то из девятнадцатого года. Пассажиры кучками собирались в тусклых
купе, молодежь смеялась, бородатый гражданин в очках, на верхней полке,
волновался: "А черт их знает, может быть, они уже притаились где-нибудь и
заранее себе высматривают!.." - "У тебе, должно быть, денег много, что ты
слабишь!" - насмехался над ним какой-то веселый косоногий парень, в
пузырястых галифе.
В купе зажгли скудный огарок, и женщина, опять не глядя ни на кого,
укачивала ребенка. Какие тусклые, коротенькие остались ей в жизни вечера!
Паренек с той же молчаливой услужливостью кормил всех на ночь, устраивал
постели, бегал за водой. Мне стало душно от них.
Шла прихмуренная, в самом деле бандитская ночь. В вагоне торопливо
ложились, чтобы забыть тревогу, чтобы поскорее проснуться в солнце.
Одинокая блондинка громоздилась рассерженно на вторую полку, заслонив
поместительными, материнскими бедрами все купе. Мне не с кем было
встретить эту ночь.
Мне нужно было найти Григория Иваныча. Поезд мчался под уклон, меня
шатало по коридору. Дверь площадки бурно отлетела от руки - скрежет, свист
и холод. Он был там, но не один, - оба стояли, наклонившись за окно в
счастливой оплетенной тесноте...