"Елизар Мальцев. От всего сердца " - читать интересную книгу автора

Заливистые девичьи подголоски бросили песню в распахнутые настежь окна.

На коню да сидит удалой молодец.
Разудалый добрый молодец.

Натянув до подбородка одеяло. Груня слушала, полузакрыв глаза,
счастливая улыбка блуждала на ее ярких, как вишни, губах.

Разудалый добрый молодец
Родион да он Терентьевич...

Не выдержав, девушки рассмеялись, и, отвечая на их озорную выходку,
Груня отвела за спину свои каштановые косы, запела бездумно и легко:

Милые подруженьки.
Подите в зеленый бор по ягоды...

Голос у нее был чистый, полный неуловимо светлой грусти.

Подите в зеленый бор по ягоды,
Не увидите ли там мою красоту,
Не сидит ли она под кустиком,
Не чешет ли буйную головушку,
Не плетет ли русую косыньку...

Было что-то трогательное в том, как сидела у подоконника Маша, подперев
пухлыми кулачками щеку, и серыми печальными глазами, в которых копились
слезы, смотрела на Груню.
Она вспоминала те близкие и уже далекие годы, когда они голенастыми
девчонками бегали в школу. Машеньке было по пути, и, постучав в замерзшее
стекло, она всегда приплясывала, ожидая подружку на морозе. Долгими зимними
вечерами они засиживались над книжкой у крохотной лампешки, слушая дикое
завывание метели.
Они незаметно подрастали, переходили из класса в класс. Однажды Груня
заметила, как пристально загляделся на нее в клубе кучерявый парень,
вспыхнула, а вечером поведала нехитрую свою тайну Маше. С тех пор узелок
дружбы завязался еще туже. Маша знала, что Груня красивее ее, но сердце ее
никогда не отравляла недобрая зависть.
Неразлучными были они и в работе. И, как будто вчера, скрипит тяжело
нагруженная снопами телега, обе они лежат наверху, заложив руки под голову,
и поют тягучую песню, широкую и долгую, как эта дорога. Медленно колыхается
воз, ползут в небе облака, пахнет от колес чистым дегтем.
А теперь уже не к кому будет прибежать Маше летней ночной порой на
сеновал, не с кем будет поделиться своими радостями в печалями...
И Маша вдруг уронила голову на подоконник и громко заплакала.
- Что ты? Машенька! Что ты? - Груня в одной рубашке подбежала к
подружке и обняла ее.- Не горюнься, родная моя! Разве я уезжаю от тебя за
тридевять земель?
И немного погодя обе они, смеясь, ехали в разукрашенной бричке под
рокот железных бубенчиков, унизавших дугу, пели, не жалея голосов: