"Елизар Мальцев. От всего сердца " - читать интересную книгу автора

смуглого лица девушки. Груня зачерпнула полную пригоршню воды, стала пить. С
розовых пальцев сочились и падали сверкающие капли.
- Простудитесь.
Она медленно подняла голову. От воды лицо ее светилось, каштановая
прядка волос была унизана голубыми бусинками брызг.
Родион подошел к Груне, взял ее за локоть и потянул из воды, но девушка
нетерпеливо вырвала руку.
- Ишь, недотрога... - смущенно сказал он.
- Какая уж есть, не взыщите!
Родион растерялся и добавил совсем некстати:
- Вот... уезжаю... я...
Девушка усмехнулась:
- Скатертью дорожка!
Эти слова точно ожгли Родиона. Он побледнел, шевельнул губами, и Груне
вдруг стало неловко и тоскливо, как будто она ударила его.
Нога Родиона долго не попадала в стремя. Тогда он ухватился за луку
седла и рывком бросил себя на кожаную подушку.
Конь с маху пошел крылатым наметом. Задыхаясь. Родион жадно ловил ртом
влажный речной ветер.


Глава вторая

С тех пор Родион жил, словно прислушиваясь к чему-то. Неразговорчивый,
он стал еще более замкнутым. С лица его не сходила легкая скользящая улыбка,
похожая на отблеск светлой речной струи.
Пришла зима. В солнечный морозный денек из "Горного партизана"
прибежали на лыжах комсомольцы, веселые, румянощекие, усыпанные снежной
пылью.
Рассветовцы встретили их далеко за деревней, на холмах.
Среда гостей Родион увидел и Груню. Была она в черной короткой
шубке-барнаулке, опушенной по рукавам, подолу и карманам голубоватым
курчавым, как мох, мехом; из-под белого пухового платка румянилось ее чуть
обветренное лицо.
Она спокойно встретила тоскующе встревоженный взгляд Родиона, и ему
показалось, что губы ее шевельнула лукавая улыбка.
"Надо мной, - потупясь, подумал он, - не могла за это время
высмеяться".
От лыжников валил пар, их полушубки, шапки закуржавели, ресницы были
белые.
Первым сбросил лыжи Максим Полынин. Он воткнул их в снег, поздоровался
со всеми за руку.
- Ну, показывайте, свое хозяйство, только без хитростей'. -
Посмеиваясь, он сбил па затылок косматую ушанку; она сидела на его голове,
как птица, покачивая одним подбитым крылом. - Нас много, все недостатки на
чистую воду выведем, во все щели залезем, всё пронюхаем. Верно, ребята?
- Нам скрывать нечего, у нас: все на виду, - добродушно улыбаясь,
ответил Григорий Черемисин и повел перед собой рукой, как бы распахивая
перед гостями широкие ворота.
В голосе его слышалась неподдельная гордость, точно ему одному