"Владимир Малов. Форпост "Надежда" (сборник)" - читать интересную книгу автора

прежде всего специалист по Земле. Наверное, и в самом деле далеко не каждый
землянин знает о своей планете и о ее проблемах так много, как мы. Я знаю
ребят, которые в знании, скажем, биологии или этнографии не уступят даже
специалистам...
Нина рассмеялась и пошла дальше. Сегодня она была не в светло-розовой
форме диспетчерской службы, которая была ей так к лицу, а в легком
желто-зеленом платье, которое шло ей еще больше. Андрей осторожно отвел
перед Ниной упругую ветку и пошел следом. Сейчас, в этом теплом июльском
лесу, ему было очень хорошо. Он чувствовал себя здесь дома, и ему хотелось,
чтобы этот день никогда не кончался. Вздохнув, он посмотрел на часы.
- А вдобавок мой отец был ботаником, преподавателем ботаники в школе.
Он и умер в лесу, у нас под Ливнами, проводя урок.
Он помолчал, а потом вернулся к тому разговору, который прервался на
время и сменился другим.
- А дальше все было просто, - сказал он. - Нет, я не шучу. Самым
трудным делом в моей жизни действительно оказалась учеба. Суворовский
принцип: тяжело в ученье... Очень тяжело!.. Я даже не знаю, как выдержал,
потому что из десяти человек весь этот путь до конца могли пройти только
двое, остальные отступали, занимались потом чем-нибудь другим. Ну а после
учебы - экспедиция за экспедицией. Вот это было действительно нетрудно,
потому что я был приготовлен ко всему, хотя случались, конечно, всякие
неожиданности. Были и неприятности, как без них...
- А у меня все не так! - ответила Нина. - Вся жизнь - на Земле и такая
простая работа. Диспетчер ближней службы! Никаких случайностей, все буднично
и привычно. Был, правда, один случай... впрочем, тоже ничего интересного.
Тропинка свернула влево и стала спускаться в небольшую лощину. На дне
ее негромко журчал ручеек. Андрей перепрыгнул через него первым и протянул
Нине руку. Потом тропинка снова стала подниматься вверх, и снова был густой
аромат хвои и смолы, исчезнувший было в лощине.
- А сколько вокруг всего! - сказала Нина. - Например, наш научный
Центр! Один Институт времени, по-моему, целый огромный мир. Ты что-нибудь
слышал об их работе?
- Об этом все слышали, - сказал Андрей.
- Вот - настоящее дело! Или то, чем занимаешься ты. Я часто думаю о
том, каково это - видеть чужие планеты, самые разные, своими собственными
глазами. Не на экранах, не на изображениях, как видел их почти каждый на
Земле, а вот так, прямо перед собой, когда можно протянуть руку и коснуться
какого-нибудь камня на Эмпаране, или сделать самый первый шаг где-нибудь
еще.
- Увидеть собственными глазами, - пробормотал Андрей.
Он опять наклонился и сорвал цветок одуванчика. Вот одуванчик был
старожилом этого леса; точно таким же он был и в XX веке, и в XXI, и в XXII.
Когда пух одуванчика разлетелся, а потом медленно стал опускаться, Андрей
резко отбросил стебель, и зеленые стены жаркого июльского леса, обступившие
Андрея со всех сторон, вдруг словно раздвинулись, уйдя в бесконечность. Не
слышно стало журчания ручья, еще доносившегося снизу из лощины, почему-то
вдруг замолкли птицы, а солнце, пробивавшееся сквозь ветви на нижний этаж
леса, стало далекой и едва заметной звездочкой, мерцавшей где-то на самом
краю чужого и непривычного небосвода; и тогда он начал рассказывать...
Волнистые голубые туманы, окутывающие Кассандру, - туманы,