"Владимир Малов. Форпост "Надежда" (сборник)" - читать интересную книгу автора

и слушать. Действующим лицом было недоумение, когда академик столь же
невозмутимо - предупредил: первые кадры ИХ передачи оказались совершенно
неожиданными, их никак нельзя было предвидеть... Действующим лицом была
звенящая, напряженная тишина в зале, когда на экране появились яркие, сочные
краски изображения.
Кусочек густо-синего неба с неправдоподобно большими пятнами звезд.
Таких звезд не бывает...
Силуэты причудливых зданий с узкими щелями светящихся окон.
Булыжная мостовая и справа - желтый навес, под которым на небольшом
возвышении стоят круглые столики. Да нет, не круглые, форма их неровна,
изломана...
Несколько фигур - под навесом и на мостовой. Фигур человеческих, земных
и вместе с тем наделенных теми чертами, каких никогда не увидишь в
окружающих тебя людях.
Причудлива, сложена из крупных мазков картина, действительность
видоизменена; но так ее увидел однажды большой художник, и вечер этот под
синим неземным небом, под звездами-пятнами, остался на холсте навсегда.
- Но ведь это... - неуверенно начал кто-то в зале.
- Ван Гог! - очень громко, как будто он сделал неожиданное и важное
открытие, сказал Мишель Салоп.
В полумраке зала люди задвигались и зашумели. С экрана не сходило
изображение знаменитой картины Винсента Ван Гога, когда-то написанной во
французском городе Арле. Потом свет померк, и тут же появилось изображение
другой картины.
Стол с письмом, книгой, подсвечником, трубкой и тарелкой с луком.
С третьей картиной - за зеленым столом с двумя желтыми книгами,
подперев щеку рукой, сидела женщина с усталым, скорбным и добрым лицом - в
зале зазвучала музыка.
Нежная музыка, казавшаяся невесомой, прозрачной, воздушной...
- Моцарт, - недоуменно сказал кто-то в темноте.
- А картины Ван Гога из музея в Оттерло, - неожиданно резко сказал Рене
ван дер Киркхоф. - Что мы смотрим?
Новая картина: крупные, даже кажущиеся грубыми мазки, из которых
складывается странное небо, дерево, разделившее небо на две половины,
похоже, что в каждой свое собственное солнце, дорога, две фигуры на переднем
плане и повозка-одноколка вдали.
- Оттерло, - недоуменно повторил голландец, и изображение сменилось.
Лампа под потолком едва освещает каморку, в которой сидят за столом
пять человек; женщина слева застыла, чуть наклонив над чашкой чайник...
Потом на экране появилась пожилая женщина с метлой, в деревянных башмаках,
отбрасывающая черную тень на желто-зеленую стену... Нежная, трепещущая
мелодия не обрывалась; казалось, что она растворяет стены темного зала,
открывает глазам и сердцу что-то такое, чего не видишь повседневно,
обычно...
Еще одна картина. Коричневые тона - здание и над ним крылья мельницы.
- Мулен де ля Галетт, - растерянно прокомментировал Салоп. Монмартр...
- Что это? И... почему? - резко спросил кто-то невидимый в темноте, и в
этот же момент изображение погасло, и музыка оборвалась.
Еще несколько минут все как зачарованные продолжали смотреть на пустой
экран. Потом в зале зажегся свет, и в первом ряду поднялся Председатель