"Владимир Малов. Форпост "Надежда" (сборник)" - читать интересную книгу автора

правде, он не имел бы ничего против, если б его как можно скорее сменили -
за спиной стояло достаточно квалифицированных русских операторов, молодых
людей с хорошей реакцией и крепкими нервами. Но он сам изъявил желание сесть
за пульт, отработать смену, и, значит, надо было... как это по русской
поговорке?.. Назвался груздем... да-да, назвался груздем, сиди за пультом
электронного микроскопа...
И именно один из этих молодых людей за спиной профессора заметил то,
что ускользнуло было от его собственного внимания.
На цветной фотокопии изображения вдруг трижды промелькнул, как сигнал,
один и тот же узор.
Хаос прекратился, теперь атомы Красной Пластинки, похоже, выстраивались
в каком-то пока еще неясном, неопределенном, но порядке.
Рене ван дер Киркхоф откинулся в кресле. Джон Саймон прерывисто
кашлянул. Мишель Салоп негромко сказал себе под нос что-то неразборчивое
по-французски.

22 августа. 5 часов 17 минут - 6 часов 21 минута

Асфальт под колесами был темным, его уже умыли поливальные машины,
первыми начинающие день в жарком летнем городе. Теперь, закончив работу,
вереницы машин стояли у обочин, водители на тротуарах, собравшись группками,
беседовали о чем-то своем; и Кирилл, проносясь по пустынным еще улицам,
вдруг подумал, что и у них, пожалуй, основные темы бесед, как и везде -
Посылка, Красная Пластинка, бессильны или нет ученые, чего вообще стоит
земная наука, и, если ученые разгадают все-таки загадку, как люди будут жить
дальше, что изменится на Земле?
Кирилл быстро взглянул на Таню, сидевшую рядом; наверное, ей тоже
сейчас в голову пришла та же мысль.
Константин Михайлович Донкин позвонил в пять утра. Кирилл собрался
ровно за три минуты. Тане потребовалось на сборы десять минут, случай, надо
признаться, исключительный; и сейчас "Жигули" мчались сквозь туманную
утреннюю Москву, и стрелка спидометра то и дело заходила за положенные
шестьдесят.
Он вдруг снова все очень отчетливо вспомнил: ржаное поле, отлого
спускающееся к полосе кустарника, тихую речку с красивым именем Мста,
огромный луг на том берегу и высоко поднятый березовый островок. Прекрасным
было то утро, может быть, одним из лучших в жизни.
А потом - желтая полоса, стремительно и беззвучно перечертившая небо,
ровный круг выжженной травы, неглубокая лунка и ярко-желтый шар на дне ее.
Посылка!
Странно, первой пришедшей тогда мыслью была такая - это же как в плохой
фантастике...
Кирилл свернул направо и оказался на длинном и широком проспекте,
совершенно пустом в эти минуты, и "Жигули" понеслись с совершенно уж
преступной скоростью, даже Таня испуганно съежилась на своем месте. И,
вероятно, именно эта сумасшедшая скорость заставила Кирилла вспомнить еще и
то, как тогда, после того, как упала с неба Посылка, гнал он машину в
ближайший город, чтобы позвонить по междугородному автомату академику
Донкину, - кому же еще? - как долго не мог найти нескольких
пятнадцатикопеечных монет, и как бессвязно пытался объяснить в жаркой духоте