"Владимир Малов. Форпост "Надежда" (сборник)" - читать интересную книгу автора

дикарям Жану Марке и Мишелю Салопу, еще десятку дикарей из других мест, в
том числе и собственных соотечественников самого главного дикаря, вождя
остальных, академика Константина Михайловича Донкина?
Председатель экстренной международной научной Комиссии оценивающе
взглянул на сухопарого, длинного как жердь и немного развязного американца,
своего давнего друга. Хорош же он был бы в набедренной повязке, с каменным
топором! Французы тоже были бы ничего себе в таких одеждах: маленький,
круглый, совершенно лысый дикарь-астрофизик в золотых очках Марке и,
напротив, с густой черной шевелюрой, с мушкетерскими усиками и бородкой
знаменитый дикарь Салоп, недавно выступивший с новой умопомрачительной
гипотезой о пульсарах. Ну что, дикари, беритесь за топоры, вождь приглашает
всех к нашему сейфу, в котором скрывается...
Так что же в нем скрывается?
Донкин поднял руку. Этого жеста ждали: за стеклянным окном
герметической камеры вспыхнул свет. Рядом с камерой, вмонтированной в стену,
засветился большой телеэкран; на нем должен был пойти уникальный
телерепортаж о вскрытии ярко-желтого шара, прилетевшего из неизвестности. За
спиной Донкина началось движение: члены Комиссии гурьбой потянулись к
экрану, и, пожалуй, это и впрямь напоминало толпу первобытных охотников,
вышедших за добычей. Вдобавок профессор Рене ван дер Киркхоф - Донкин узнал
его по голосу - на ходу пробормотал про себя какие-то заунывные голландские
слова, прозвучавшие точь-в-точь, как заклинание шамана перед началом охоты.
Но теперь - все ненужные мысли прочь, теперь нужны спокойствие,
сосредоточенность, уверенность. Надо будет только потом поинтересоваться у
остальных: не было ли у них такого же ощущения досады, бессилия...
Человек в белом халате, сидящий у окна-иллюминатора, положил пальцы на
ручки пульта управления и взглянул на Донкина.
- Начали, начали! - быстро сказал председатель международной научной
Комиссии по-английски - рабочим языком Комиссии был принят английский, - и
на телеэкране тотчас появилось крупное, больше натурального, изображение
Посылки, лежащей на дне камеры.
Подчиняясь человеку за пультом, к ярко-желтому шару медленно двинулись
две механические руки. Все ближе, ближе... Стоп! Железные руки, действуя с
величайшей осторожностью, с двух сторон обхватили шар и медленно стали
поднимать его вверх.
Человек за пультом надел темные защитные очки.
Ярко-желтый шар теперь был точно в центре камеры. В левом углу
телеэкрана появились цифры: температура внутри камеры, температура
поверхности шара... Поверхность шара была на десять с лишним градусов ниже
температуры воздуха. Все присутствующие уже знали эту удивительную
особенность: материал, из которого был изготовлен шар, имел постоянную,
строго определенную, до тысячных долей градуса, температуру, которая никогда
не менялась.
- Начали, начали, Миша! - нетерпеливо повторил Донкин.
Третья механическая рука подняла вверх плазменную горелку. Секундная
пауза, и из сопла горелки вырвалась огненная струя. На цветном экране было
хорошо видно, как меняется ее цвет - от красного к оранжевому, от желтого к
белому. Цифры в углу экрана, отмечающие тысячные и сотые доли градуса
температура внутри камеры - начали меняться, сначала неспешно, потом все
быстрее и быстрее. Пламя горелки стало узким и похожим на короткий и острый