"Владимир Малов. Под Солнцем Матроса Селкирка" - читать интересную книгу автора

лежа где-нибудь на теплой траве лесной поляны и мечтая о том, что предстоит
сделать, и представляя, каким он станет. Он слышал шум разбивающихся о камни
волн и чувствовал на лице их брызги, и в то же время словно бы флейта играла
на берегу, и мелодия звала куда-то далеко-далеко, туда, где он никогда не
бывал, но где столько интересного и неизвестного.
Ему вдруг припомнились одновременно тысячи лиц людей, с которыми
случалось встречаться, и многие были уже позабыты, но всплыли в памяти
снова; они говорили ему что-то наперебой, слов, конечно, нельзя было понять,
но совершенно ясен был главный их смысл, тот смысл, что заставляет человека
идти вперед и делать завтра то, чего не мог сделать сегодня, потому что
завтра он будет знать больше, больше будет уметь и сам станет другим -
мудрее и лучше.
Он почувствовал, что не стоит на земле, а парит в потоках теплого воздуха
высоко-высоко и одновременно видит сверху и то, что осталось за спиной, и
то, над чем он еще пролетит. Он летел, и ощущение невесомости дарило
уверенность в том, что все в его руках, он может сделать все, что только
захочет, все ему по плечу, на что ни замахнись. И он поднимался все выше и
выше, потому что ему хотелось увидеть сверху как можно больше. Внизу
искрились радостные, бодрящие краски, но когда он был на самом верху, они
стали сливаться в один цвет, ярко-оранжевый, самый бодрящий и радостный; и в
этот момент все исчезло. Сначала было темно, а потом перед глазами снова
появились фигурки в скафандрах, прежней вереницей переходящие к соседнему
камню.
У Гранта бешено колотилось сердце. Ошеломленный, потрясенный, он все еще
переживал этот необыкновенный и никогда не испытанный прежде тугой комок
ощущений - полет, дерзкое устремление вперед, осознание могучих сил,
таящихся внутри и жаждущих освобождения, чтобы совершить невероятное. Он
пришел в себя не сразу и не сразу вспомнил, зачем он здесь, неподалеку от
неизвестного корабля и фигурок в скафандрах, уже вставших в кружок возле
второго камня и почему-то не обращавших на него никакого внимания. Грант
пошел к ним, но едва успел сделать несколько шагов, как снова все исчезло, и
наступили мрак и пустота, за которыми потом пришли новые краски, звуки и
ощущения.
Краски теперь были резкими и рождали в душе жгучее недовольство. Грант
бился над решением какой-то задачи, решение было совсем близко, но все
ускользало, никак не даваясь. Мысли были неуклюжими и медленными, как будто
к ним привязали гири.
Затем Грант почувствовал себя среди бурного, сбивающего с ног потока;
надо было во что бы то ни стало преодолеть его, а он не мог сдвинуться с
места. Еще несколько мгновений безрезультатной борьбы, и Грант ясно ощутил,
что разделился на несколько частей и одновременно шел по разным дорогам,
ведущим в разные стороны. Только Одна дорога была правильной, однако по ней
он двигался гораздо медленнее, чем по всем остальным. С ужасающей
отчетливостью он понимал, что делает совсем не то, что надо было делать, но
ничего не мог исправить; в то время как он все быстрее двигался по неверным
дорогам, на единственно правильном пути все больше замедлялся его шаг, и
наконец он совсем застыл на месте. В душе Гранта мрачной волной нарастало
недовольство собой, оно заглушало все остальные чувства, вырастая до никогда
не испытанных прежде пределов. Все, что было сделано в жизни не так, как
следовало, все упущенные возможности, неверные поступки, ошибки, осознанные