"Владимир Малов. ...Остался один..." - читать интересную книгу автора

- Ну вот, путешествие началось!
Укрытый ярко-желтым чехлом Сверхсубсветовик <Альбатрос> стоял в
дальнем углу Порта. Когда машина, лавировавшая до этого среди громад
кораблей экстра-класса и туристских лайнеров, проходящих короткую
профилактику, наконец затормозила, в первое мгновение Андрей испытал
только разочарование. Техники уже снимали чехол, и на свет появлялось
сооружение, меньше всего похожее на современный корабль. Формы
<Альбатроса> оказались неуклюжими и даже как-то допотопны; рядом с
<Москвой>, например, он мог бы показаться, пожалуй, ее далеким предком из
тех героических, почти легендарных уже времен, когда в космос уходили
примерно так же, как тысячи лет назад отправлялись в плавания по океанам
на утлых, боящихся штормов и зависящих от волн и течений
скорлупках-кораблях. И размеры <Альбатроса> вполне соответствовали его
старомодному облику - он был меньше той же <Москвы> раз в пятнадцать. И
вдобавок ко всему цвет первого сверхсубсветовика был невероятно тусклым,
отдающим чуть ли не ржавчиной.
Должно быть, на лице начальника экспедиции слишком уж ясно проступило
разочарование, должно быть, схожие чувства отразились и на лицах остальных
членов экипажа, потому что юный Крылов улыбнулся. Улыбка была не просто
веселой, но еще и загадочной и, пожалуй, слегка сочувствующей.
Еще несколько минут они осматривали корабль снаружи. Ивашкевич,
подойдя к обшивке <Альбатроса>, тронул ее рукой и состроил забавную
гримаску. Пороховник и Пономарев, держась все время рядом, как близнецы,
обошли корабль кругом. Молчаливые, деловитые техники сворачивали
пластиковый чехол в плотный рулон. Проем входного люка уже был обнажен, и
Сергей Крылов, инженер по оборудованию сверхсубсветовика, первым поднялся
по ступеням трапа и жестом пригласил подняться всех остальных.
Вот так всегда - трап всегда пружинит под ногами, любой из трапов
пружинит всегда одинаково. И, когда ступаешь на трап - Андрей испытал это
множество раз, - особенно остро и ярко проявляется ощущение будущего
полета. И почему-то по трапу всегда хочется взбежать бегом, даже если ты
уже не стажер-практикант, а начальник экспедиции.
Рубка управления <Альбатроса> оказалась непривычно маленькой,
площадью не более шести квадратных метров. Приборов здесь было на
удивление мало, зато кресла пилотов выглядели небывало массивными,
конструкции сложной и непонятной.
Каюты приятно удивили - они были неожиданно удобны и комфортабельны,
таких не найти, пожалуй, и на некоторых туристских лайнерах.
Кают-компания, отделанная дубовыми, под старину, панелями, теперь снова
повсеместно входящими в моду, оказалась помещением просто роскошным; на
полу был пушистый ковер, на полках буфета блестела укрепленная в
специальных гнездах фарфоровая и хрустальная посуда. Целую стену занимал
стеллаж с видеотекой, собранию которой могли бы позавидовать многие
видеотеки на Земле.
В кухонном отсеке - самая обычная автоматика. Скафандры, стоявшие,
как полагалось, рядом со шлюзовым отсеком, тоже были обыкновенными, модель
Б-12. Дальше - резервуары с водой и холодильники с положенным рационом
продуктов. Еще дальше - маленький гимнастический зал и маленький бассейн.
И наконец, вот он, отсек двигателей, непонятно пока еще как
устроенное и как живущее сердце корабля, - сплошная путаница проводов,