"Владимир Малов. Посылка" - читать интересную книгу автора

или хотя бы записанную информацию о существах, изготовивших этот
ярко-желтый шарик, случайно найденный четырьмя землянами близ деревушки,
которая знаменита теперь не меньше, чем города Париж, Токио и
Риоде-Жанейро. А за тщетной работой этой вымотавшейся группы людей следит
затаив дыхание весь мир, репортеры пишут черт знает что, изо всех сил
напрягая свою тусклую, скупую фантазию, потому что члены Комиссии дают
интервью весьма неохотно. Но это понятно: кому захочется много
распространяться о косности своего ума и о том, что ничего, ровным счетом
ничего пока он не в силах понять.
Программа? Есть, конечно, детально разработанная программа
исследований, вот сейчас пришла пора исследовать Красную Пластинку на
атомном уровне... Но может быть, программа - это всего лишь ряд совершенно
ненужных в данном случае действий, а на самом деле необходимо что-то
совсем другое.
Донкин устало потянулся. Он сел за пульт электронного микроскопа
только что, но тело уже налилось тяжестью, пальцы рук, лежащие на кнопках,
были непослушны и тяжелы. Усталость накопилась за эти дни - и физическая,
и душевная.
И не только от работы, от этих бесчисленных проб на намагниченность,
физико-химических анализов, интроскопирования и так далее. Если в
международной Комиссии полтора десятка ученых, значит, неминуемы
легковоспламеняющиеся научные споры, дискуссии, в которых сталкиваются
разные мнения, концепции, разный опыт, причем нередко в пылу полемики
уважаемые ученые оказываются весьма далеки от главного, от Посылки. И
председателю экстренной Комиссии приходится мирить, уговаривать,
улаживать, настаивать на своем.
Любопытно, кстати, когда председатель Комиссии в последний раз
работал с электронным микроскопом? Донкин добросовестно попытался
припомнить, и получилось, что в незапамятные времена. Теперь большую часть
работы он делает за письменным столом, в кабинете, а в лабораториях, с
приборами, аппаратурой, работают более молодые коллеги. Все правильно: в
самое пекло боя на фронте науки идут молодые солдаты и офицеры, а старый
маршал руководит сражением с возвышенного командного пункта. Но вот сейчас
случай такой, когда все сражения начинает именно маршал, а уж потом
уступает место в строю другим.
Время шло. Но Донкин снова, как и перед вскрытием шара, медлил, хотя
чувствовал - плечами, спиной, - как нетерпеливы люди, стоящие сейчас за
его креслом. Перед работой нужна психологическая установка. Он всегда так
настраивался на работу: уже на рабочем месте, перед тем, как взять перо, а
теперь вот за пультом микроскопа, давал волю <потоку сознания>, возникали
самые разные, иногда неожиданные ассоциации, а между тем, всегда это
получалось, ум, воля все ближе подходили к той черте, за которой уже
ничего не остается, только всецелая поглощенность работой.
Так почему, собственно, Красная Пластинка - именно так, с заглавных
букв, называется она теперь во всех газетных репортажах с легкой руки
какого-то журналиста - центр Посылки, почему именно в ней должна
скрываться каким-то образом зашифрованная информация?
Если она есть. Если вообще что-то есть.
Все-таки все они, уважаемая Комиссия и он сам в том числе, все они
действительно дикари!