"Елена Малиновская. Синеглазый василиск" - читать интересную книгу автора

уходила вниз по склону, Луна светила вдоль нее, неярко освещая путь. Просека
вильнула пару раз и вновь погрузилась в чащу, превратившись в еле заметную
тропку. Теперь идти пришлось медленно, то и дело уворачиваясь от острых
прутьев и длинных хлестких веток. Шли долго, но вот ощутимо захлюпало под
ногами. Стена леса неожиданно разошлась в стороны. Вдали затемнели
скрученные невысокие деревца, будто переломанные чьей-то безжалостной рукой.
Шаг - и Веська ушел по щиколотку в ил и по колено в воду. Мальчик рванулся и
через осоку выбрался на сухое место.
Теперь компания старалась быть осторожнее. Прежде чем шагнуть, долго
пробовали почву перед собой. Про шесты, самое необходимое в дороге через
трясину, вовремя не подумали. Не ломать же сейчас орешник, только зря
тревожить лешего. Так и пробирались вперед, почти на ощупь, поддерживая друг
друга. Пару раз за спиной что-то ощутимо забулькало болотной жижей. Легкий
ветерок принес радостный смех, от которого вспотели ладони, и дико
захотелось убежать. Но мальчики не сворачивали. Даже Веська, забыв про
страх, мужественно терпел тяготы пути. Только заветная тряпица все сильнее
жгла руку.
- Пришли, - прошептал Тимка, резко остановившись.
От неожиданности Веська налетел на него и тут же отпрянул. Было от
чего. Впереди виднелся высокий холм, залитый ярким молочным светом огромной,
как блюдце, Луны. Даже удивительно было, что он делал тут - в самом центре
гиблого болота, на предательской трясине.
Когда-то давно, в незапамятные времена, чья-то безымянная воля
расколола гору почти пополам. Целый склон, покрытый травой, сполз вниз и
остался лежать у подножия бесформенной кучей камня и земли. Прошли века,
гора постепенно погружалась в топь. На поверхности теперь осталась лишь
самая ее верхушка, будто рассеченная гигантским лезвием. Там, у отвесной
стены, и находился таинственный раскол. Знающие люди утверждали, что здесь
проходил порог между мирами, откуда сочилась всякая мерзость, противная
человеку.
Веське нестерпимо захотелось домой, забиться в кровать. Пусть бабка
отругает, пусть даже отхлещет жгучей крапивой, зато потом пожалеет и молча
приласкает. Так спокойно спать, уткнувшись носом в ее руку. Спать, зная, что
никакая нечисть не посмеет сунуться в дом.
- Чего застыли? Вперед, - сухо приказал Нике. - Мы почти на месте.
Медленно компания подбиралась к холму. Как-то вдруг поднялся ветер,
пригибая чахлые кусты книзу. Застонал, зароптал лес далеко позади, пригибая
крону под ударами стихии. Мальчики прижались крепче друг к другу, еле-еле
переставляя ноги под натиском внезапного ненастья. Тени деревьев
превратились в плотные стены бархатной тьмы, промеж которых бродило нечто,
похрустывая валежником. Клубящийся сумрак придвинулся ближе, лизнул влажную
от ужаса кожу.
- Здесь, - Веська и не понял, кому принадлежал хриплый, еле различимый
голос.
Тусклый мертвенный свет заливал древний замшелый валун, покрытый
сложной вязью незнакомых символов. На шероховатой поверхности камня
переплетение линий блистало ровной стороной среза.
- Не надо, - хотел сказать, выдавить из схваченного спазмом горла,
Веська. Хотел, но не смог. Едва слышный всхлип умер, так и не родившись,
потерялся в плотном мареве тишины.