"Борис Малиновский. Участь свою не выбирали " - читать интересную книгу автора

несколько секунд отчаянным усилием, почти ломая пальцы, я перетер провод о
край каркаса катушки и, сгибаясь, чтобы не заметили, изо всех сил побежал
назад.
На опушке леса, где нас задержал командир дивизии, красноармейцы
продолжали рыть окопы.
- Автоматчики подходят! - крикнул я и побежал искать командира
дивизиона.
В полдень наши пушки и гаубицы уже вели огонь. Начались контратаки
стрелковых подразделений. Первая, вторая, третья... До нас долетали
нестройные крики "ура!", перемежавшиеся стрельбой из автоматов, винтовок и
пулеметов. При каждой контратаке немцы открывали ураганный минометный и
пулеметный огонь, а блиндажи еще не были готовы и прятаться от обстрела было
негде. Мины рвались вокруг нашего НП, который находился в неглубокой ямке
под кустом. Над нами проносились осколки, зловеще посвистывали пули.
После каждой контратаки мимо проносили раненых. Некоторые шли сами.
Запомнилось: быстро, во весь рост, не обращая внимания на обстрел, идет
полураздетый рослый боец с мужественным и, как смерть, бледным лицом. Во все
плечо и грудь - громадная, сплошь сочащаяся кровью повязка. Другой пробежал
в горячке, вместо челюсти - сплошное кровавое месиво...
Перед третьей контратакой Новикова, Саксина и Спесива вызвали к
командиру стрелкового полка, который находился метрах в двухстах позади от
вашего НП в наспех построенном легком блиндаже. Первым вернулся бегом
Спесин, крикнул срывающимся голосом:
- Но-овая контрата-а-ка! Не уцелеть нам! - Он добавил, дрожа всем
телом: - Отвернись, старший сержант! - И на моих глазах торопливо стал
расстегивать поясной ремень - от страха перед новым шквалом ответного
немецкого огня напала на беднягу медвежья болезнь - ведь и утром, когда мы
бежали по лесу, он несколько раз пугал нас, неистово бросаясь на землю не
только при близких разрывах, но и при звуках далеких минометных выстрелов.
Подоспевший командир дивизиона Новиков уже передавал приказ командиру
гаубичной батареи, крича в трубку:
- Вызов! "Карандаши" встают снова[6]! Начинай подготовку! По красной[7]
пойдут. Сразу дави шеститрубный[8]! Чтобы совсем замолчал - не мешал
"карандашам"! "Огурцов"[9] не жалей! Выполняй!
Эта контратака тоже оказалась безуспешной. В тот день она была
последней.
Следующий день выдался спокойнее. Немцы не пытались наступать дальше, и
мы использовали передышку, чтобы окопаться. Командир дивизиона приказал
уточнить привязку огневых позиций, переведенных на новое место. Я пошел в
район огневых один, а красноармейцы остались строить блиндаж. Шел прямиком,
по азимуту, так было короче, надеясь на свой опыт. Лес становился все гуще.
В одном месте наткнулся на мертвого красноармейца. Лица уже почти не
осталось, шинель разлезлась, видимо, он лежал здесь давно, еще с зимы. Рядом
валялась покрытая ржавчиной винтовка, кругом - стреляные гильзы винтовочных
патронов. Тогда я не смог заставить себя посмотреть его документы - таким
отталкивающим был идущий от трупа запах. А теперь не могу себе этого
простить. Вряд ли кто-нибудь смог сообщить его родным, что человек этот
геройски погиб, а не просто "пропал без вести".
Наконец лес кончился, и пошло большое поле, огороженное забором из
колючей проволоки в два ряда. Проволока была протянута достаточно высоко от