"Борис Малиновский. Участь свою не выбирали " - читать интересную книгу автора

разделились на Две части. Огневые взводы с орудиями остались, а остальные
пошли вперед.
Пройдя несколько километров, вышли к ручью, протекавшему в неглубоком
овраге. Наш взвод, человек 16, уже спустился в него, когда прилетели
"юнкерсы". Они сразу заметили нас - мы шли не маскируясь. Первый "юнкере"
пошел стремительно вниз, издавая свистящий звук. Мы разбежались по оврагу и
попадали на землю, кто куда. Я увидел, как от пикирующего бомбардировщика
одна за другой стали отделяться черные точки - бомбы, и следил за полетом,
стремясь определить - в нас или мимо. Страшный вой вдавил в землю. Разрыв,
второй, третий... Колебалась стенка оврага, шипели осколки, летели комья
земли. Я лежал неподвижно, подавленный неожиданным налетом и оглушительными
взрывами. Но вот в пике пошел второй "юнкере", и только что пережитый
кромешный ад повторился сначала. Потом третий... Бомбардировщики сделали
круг и снова полетели прямо на нас. Схватив карабин, я лихорадочно зарядил
его и, лежа, выстрелил в первый "юнкере", когда он с воем пикировал на наш
овражек. Напрасная попытка! Снова и снова свистели бомбы, ухали разрывы,
ходуном ходила земля. Тело и нервы напряглись до предела... Наконец
бомбардировщики улетели. Потрясенные бомбежкой, мы бросились из спасшего нас
овражка в лес, еще не веря до конца, что не поплатились за нарушение правил
маскировки.
За леском на небольшой возвышенности находилась деревня Большие
Дубовицы. Комвзвода Спесин[5] сказал, что там расположился штаб
артиллерийского дивизиона, в который мы должны явиться. Но теперь Спесин уже
не торопился выходить из леса: искал глазами - каким путем скрытно
проскочить к домам. Наверное, у него, как и у нас, все еще стоял в ушах вой
"юнкерсов", свист бомб и оглушительные звуки разрывов.
Да, здесь уже был фронт, а не тыловая обстановка. С нашей и немецкой
стороны время от времени раздавались артиллерийские и минометные выстрелы. В
деревне то там, то здесь слышались звуки разрывов. Еще дальше, за Большими
Дубовицами, где проходила передовая,- воздух прорезали редкие автоматные и
пулеметные очереди. Судя по всему, разгоревшийся утром бой стихал.
В одном из сараев, пристроенных прямо к деревенской избе, нашли
начальника штаба дивизиона капитана Саксина. Он спокойно и деловито объяснил
обстановку по карте и сообщил, что штаб дивизиона должен перейти на новое
место. Указав новое место нахождение дивизиона на карте, капитан приказал
нам идти туда, чтобы подготовить блиндаж и линию связи со штабом полка.
К вечеру, когда мы заканчивали подготовку блиндажа, туда пришли
командир дивизиона майор Новиков Александр Данилович, начальник разведки
старший лейтенант Манушкин, начальник штаба и несколько красноармейцев.
Ночь прошла спокойно, а рано утром, едва мы вышли из блиндажа, начался
сильный минометный обстрел нашего участка леса. Первые мины разорвались
совсем рядом и очень неожиданно: сперва мы инстинктивно бросились на землю,
а потом побежали к блиндажу. В районе Больших Дубовиц застрекотали
автоматные очереди. Наш блиндаж находился у перекрестка дорог, километрах в
двух от деревни. За ночь связисты протянули линии связи па НП батарей,
расположенных за Большими Дубовицами. Командир дивизиона пытался с ними
связаться, чтобы узнать, что происходит на передовой. Но связь после
обстрела оборвалась.
Между тем минометная и автоматная стрельба нарастала. Новиков
распорядился, чтобы начальник разведки с разведчиком Алалыкиным отправились