"Сергей Малицкий. Рвущаяся нить" - читать интересную книгу автора

Завидная партия! Я ведь твоя должница, если не прихлопнут, так телевизор
тебе из города пришлю. На батарейках. А то ты тут совсем одичаешь!
-А чего там хорошего, в телевизоре-то?
-Хорошего? - обернулась она. - Хорошего мало. Зато как посмотришь или
послушаешь, своя жизнь лучше кажется. Или наоборот. Ты вот к смерти
готовишься, а зря. К жизни надо готовиться. Смерть и так придет, готовься
или не готовься. Придет - и все. Хорошо, если во сне. А если заживо будет
пожирать, рвать по кусочкам!?
На глазах у нее заблестели слезы. Она замолчала, посмотрела в окно.
-Что-то я совсем у тебя разнюнилась. А ведь когда-то железкой звали. Ну
что, Зуев, прошу за стол. Только переоденься, не жмись. Праздник все-таки.
Поторжественней, поторжественней!

22.

Зуев стоял в сенях и смотрел на синий костюм, пошитый почти полвека
назад к какому-то там дню механизатора и одетый им всего пару раз. Думал,
что на Пашкину свадьбу пригодится, а пригодился на похороны. На собственные
похороны. Вот только не предполагал, что сам себя одевать будет.
Падал тусклый свет через пыльное стекло под потолком. Тянуло неприятным
сквозняком. Пахло пылью и плесенью. Вот и дом его умирает. Зуев застегнул
пиджак. Вытянул руки. Осмотрел себя, насколько позволяла негнущаяся шея. Эх,
как время-то его скрутило! Размера два потерял! Ведь мал был костюм-то, а
теперь мешком висит! Ну, ничего. Велик, не мал. Может, разнесет еще перед
смертью. Он сунул босые, обвитые синими трещинами вен, ноги в галоши и
открыл дверь в дом.
-Ну! Что ты будешь делать! Эх! Побрить бы тебя да причесать!
Она вскочила с места, взяла его за руку и подвела к выдвинутому на
центр комнаты "столу".
-Садись, мил друг! Гостем будешь! Вот картошечка золотая! Вот грибочки
жареные! Французские из русской глухомани! Вот подливочка грибная! Салатик
из всякой травы! А вот и оно! Ну что, Петруха, утаить хотел?
Она водрузила на стол бутыль.
-Ты зла на меня не держи! Я же тебе добра хочу! Скрашиваю, можно
сказать, склон твоих лет! А как тут скрасишь без самогоночки, когда все
хорошим только на пьяную голову кажется? Так что, вздрогнем?
Она наклонила бутыль и осторожно булькнула в большую глиняную кружку,
из которой уже налила в два мутных стаканчика.
-За что пьем?
Зуев аккуратно поднял шкалик двумя пальцами и, чувствуя нереальность
происходящего, пропитываясь ощущением, что он находится на собственных
похоронах, закашлялся:
-Стало быть, за упокой.
-Ты что? - подняла она брови. - Какой упокой? День рождения у меня!
-Тогда за неудавшийся упокой.
-Неудавшийся... - махнула она рукой, выпила, ткнула вилкой в тарелку с
грибами. - Масло у тебя кончилось, Петр. Надо двигать в сторону ближайшего
сельпо! Ты что не пьешь?
-А чего пить-то? Не пил никогда, а всю жизнь, как пьяный прожил.
-Для того и пьют, чтобы трезвым не быть! Дурак ты, Зуев. Я пока пьяная