"Сергей Малицкий. Возвращение Алателя ("Арбан Саеш" #1) " - читать интересную книгу автора

сомнений. Нечеловек. Сквозь накатившее чувство брезгливости Сашка
рассматривал почти треугольную голову, напомнившую ему пропорции насекомого,
и с удивлением понимал, что неприятное ощущение исчезает. Лицо незнакомца
вытягивалось книзу и заканчивалось острым, чуть закругленным на конце
подбородком. Черные волосы были расчесаны в стороны и завязаны сзади.
Маленькие уши прятались под уложенные пряди. Весь облик, непривычный и
неожиданный, с каждой секундой казался все более гармоничным. Особенно
притягивали глаза. Повторяя удивительные линии бровей и носа, которые
сходились от краев лба к тонким закругленным ноздрям, глаза тоже были
наклонены. Они скашивались внутрь, и уставившиеся на Сашку горизонтально
расположенные продолговатые черные зрачки придавали лицу незнакомца доброе и
насмешливое выражение.
"Глаза, как у козы", - неожиданно подумал Сашка и невольно улыбнулся.
Существо моргнуло густыми ресницами, скривило в улыбке и так изогнутую
смеющейся галочкой линию рта и повернулось в профиль, чтобы Сашка мог
рассмотреть плавную дугу носа и закругленного лба.
"Обычная человеческая кожа", - постарался успокоить себя Сашка.
Существо подняло руки вверх, затем плавно опустило их вниз, скрещивая
на груди, и, слегка склонившись, мягким, почти тонким голосом произнесло:
- Лукус.

10.

Ни на удивление, ни на размышления сил у Сашки не было. Он сидел,
безвольно откинувшись к стене, и смотрел на хозяина жилища, в котором
оказался каким-то непостижимым образом. И только когда Лукус повторил
торжественное представление, Сашка с трудом шевельнул руками и вяло ответил:
- Сашка Арбанов.
На слове "Сашка" Лукус нахмурился, но, услышав "Арбанов", восторженно
улыбнулся и даже хлопнул ладонями по узким коленям.
- Арбан! Арбан! - повторил он несколько раз.
Скоро Лукус улыбаться перестал. Он пытался заговорить с Сашкой, но,
выслушивая очередной набор бессмысленных звуков, тот только устало мотал
головой. Недовольно причитая, Лукус ходил вокруг стола и покусывал большой
палец правой руки. Наконец его взгляд упал на успевшую высохнуть от следов
варева деревянную лопатку, он торжествующе улыбнулся и пошел к котлу. В
следующую минуту в руках у Сашки оказалась странная чаша, напоминающая блюдо
с зауженным краем, и что-то похожее на кусок волокнистого сыра или творога.
Лукус зачерпнул из котла такую же порцию себе, сел за стол, глотнул из чаши,
откусил и, аккуратно прожевав, сказал, поочередно кивнув на варево и на сыр:
- Икес. Мас.
- Икес. Мас, - повторил Сашка и, почувствовав, что смертельно голоден,
начал есть.
И суп, и сыр пришлись ему по вкусу. Сыр издавал еле заметный запах
кислого молока, а от супа не пахло ничем. Сашка даже принюхался перед
очередным глотком через узкую часть блюда, но аромата не почувствовал.
- Манела! - объяснил отсутствие запаха Лукус, но, увидев, что его слова
не поняты, махнул рукой.
Сашка ел бульон, в котором плавали незнакомые коренья и овощи, и жевал
сыр, распадающийся во рту на тающие кислые волоконца, стараясь не думать о