"Луиджи Малерба. Змея (Роман)" - читать интересную книгу автора

колонны тоже из красного африканского мрамора, но он с крупными прожилками и
ценится не так высоко.
Бальдассерони готов превратить в полированные шарики родную мать и
друзей. Он утверждает, что его страсть к коллекционированию мраморных шаров
- это своего рода тяга к совершенству, что в ней больше от философии и от
религии, чем от коллекционерства. Древние утверждали, что у Бога тоже
сферическая поверхность, говорит он.
Мне кажется, что Бальдассерони преувеличивает. Не хочу злословить, ведь
он мой друг, но все же у меня вызывает сомнение подлинная сущность этой его
страсти. По-моему, здесь не столько тяга к совершенству, сколько
своеобразная форма сексуальной маниакальности. Связь тут найти нетрудно,
нужно только подумать хорошенько.
Когда драги очищают русло Тибра, Бальдассерони как ворон налетает на
место работ. Среди ила и городских отбросов, веками копившихся на дне реки,
нередко можно найти и обломки древнего мрамора. Те, что покрупнее, и хранят
на себе следы обработки, становятся добычей стервятников из ведомства по
охране исторического наследия, а маленькие и бесформенные достаются
Бальдассерони (тоже стервятнику), который тут же подхватывает их и тащит на
виа ди Панико. Иногда по пути он заходит ко мне показать свою находку. Я
лично к этим кускам мрамора абсолютно равнодушен.
Когда рабочие муниципалитета роют канализационные колодцы или
какие-нибудь траншеи посреди улицы, Бальдассерони уже тут как тут и копается
в грязи, выброшенной на поверхность. В тот самый день, когда к моему дому
явились рабочие, пришел и Бальдассерони. Найти он ничего не нашел, зато
носом к носу столкнулся с Мириам. Он входил, она выходила.
В римском культурном субстрате полным полно древней грязи, червей,
камней и кусков античного мрамора. Но на виа Аренула были только черви.
Бальдассерони все надеялся, что в историческом центре начнут строить метро,
но его не строят. Теперь он ждет, когда начнут строить подземную автостоянку
на виа Криспи. Его интерес к субстрату просто маниакален.
Если хорошенько приглядеться, во внешности Бальдассерони есть что-то
отталкивающее, чем-то он напоминает мне крысу из городской клоаки. Потные и
летом и зимой руки, какие-то бесцветные волосы, розовая кожа. В общем, я бы
покривил душой, если бы сказал, что Бальдассерони мне симпатичен. Его
присутствие меня тяготит, но он же не виноват, вряд ли он сознательно
стремится вывести меня из равновесия, иначе я сразу бы положил конец нашей
дружбе.
Я часто спрашиваю себя, чем можно объяснить мое отвращение к
Бальдассерони. Это не ненависть, нет, но все-таки что-то очень похожее на
ненависть. Пожалуй, лучше какое-то время держаться от него подальше, но я не
знаю, как это сделать, да если бы и знал, боюсь, что я первый же и стану
переживать, ведь, в конце концов, он мой единственный друг.

Ты не должен идти на поводу у своих чувств, говорю я себе. Ну
подумаешь, ну не симпатичен тебе Бальдассерони. Все равно ты можешь
оставаться его другом. Нельзя поддаваться самовнушению. Во имя дружбы можно
поступиться очень многим. Прежде всего нужно быть выше антипатии и
ненависти. Только поддайся чувству ненависти, и все - конец, потому что
ненависть - злейший враг дружбы.
Бальдассерони - друг. Кто такой Бальдассерони? Друг. Когда он входит к