"Ирина Маленко. Совьетика " - читать интересную книгу автора

смущение у моей мамы, если я упоминала о своих познаниях в школе. Моим
любимцем был ленистый голубь по кличке Глухарь, прозванный так за наросты,
которые появились у него на глазах от возраста и которые делали его похожим
на глухаря. Глухарь был не только долгожителем среди голубей, он был еще и
необыкновенно умным: когда его, уже плохо летавшего, поймал и утащил к себе
другой голубятник, через неделю он... прибежал к нам по заборам! Голубятник
бежал за ним вдоль заборов и ругался, но ничего поделать не мог. Когда
Глухарь умер, я похоронила его на том самом месте, где был когда-то мой
обелиск для девушек из "А зори здесь тихие..." и сделала надгробие со
словами "Глухарь. 1960-1977"...
Кражи голубей были единственным встречающимся у нас в квартале видом
преступлений, да и они уже шли на убыль, я застала на своем веку только одну
такую попытку. Как-то вышла ночью в сени "по ночным делам" и увидела тонкую
руку, протянувшуюся через чердачное окошко. Я тихонько вернулась в дом,
разбудила дедушку, но он, вместо того, чтобы схватить вора за руку (тогда бы
тот оказался прочно пойманным- сам на крыше, а рука внутри!), закричал во
весь голос: "Ты что делаешь, елки-зеленые?!" - и вор убежал... "Елки зеленые
и ексель-боксель" были самыми крепкими словами в дедушкином лексиконе.
Бабушка у нас не ругалась вообще, даже вместо "черт" она просто говорила
"черное слово". И до 15 лет я никогда не только не слышала мата, а даже и не
знала, что такие слова существуют, а уж тем более - что они значат. От
своего соседа по парте я подхватила словечко "блин" - вполне невинное, как
мне казалось. Мама разъяснила мне, что лучше этого слова не произносить
"Почему?" - недоумевала я. "Потому, что его говорят, когда на самом деле
имеют в виду другое слово, очень нехорошее". Естественно, я захотела узнать,
какое. Мама долго от меня отмахивалась, но наконец сказала мне то слово -
шепотом, на ухо. Оно мне совершенно ничего не говорило, я его никогда и
нигде не слышала. "А что оно значит?"- так же невинно поинтересовалась я.
Мама покраснела и попробовала объяснить, но я мало что поняла. Только что
это значит "какая-то нехорошая женщина". И на этом забыла о нем. Никакого
желания его употреблять у меня не возникало.
...За все 20 с лишним лет, что я прожила в Советском Союзе, на моей
памяти в полумилионном городе нашем случились только 2 убийства. Убийство
было чем-то совершенно из ряда вон выходящим. Чем-то из фильмов. Почти таким
же "марсианским", как безработица, бездомные и голод. (Все эти вещи
существовали где-то там, на другой планете, которую мы наблюдали по
телевизору.) Огнестрельного оружия на руках ни у кого не было, и нам
казалась дикой сама такая мысль. В первом случае душевнобольная мама
Марусиной одноклассницы Оли убила свою дочку (я была так потрясена этим,
хотя совсем не знала эту девочку, что посвятила ей стихотворение); во
втором - у нас за линией (наш дом был крайним, у железной дороги) зимой
зарезали женатого человека, который был в лесу на свидании со своей
любовницей... Видимо, кто-то знакомый (ее муж?), потому что женщину он не
тронул, только сказал ей перед тем, как убежать: "Не ори, дура!" . Помню,
как я залезла дома под стол от страха, пока взрослые выбежали на улицу;
раненого положили на снег под свет уличного фонаря, а мужики наши побежали
за убийцей (да, такие тогда были времена, что люди не стояли в стороне!), но
он ушел от них по речному льду на другой берег....
А сейчас... что там говорить! Мой одноклассник Антон, работавший после
медучилища в морге, не выдержал ("каждую ночь по 7-10 трупов к нам привозят,