"Алексей Мальцев. Призрачно все..." - читать интересную книгу автора

- Ракеш, я все привыкла делать сама за эти годы. - В прозрачном белом
пеньюаре она сидела перед ним на полу по-турецки и дымила сигаретой. - Ты
знаешь, плохо это или хорошо, но по-другому не хочу. Думаешь, я ту ночь не
помню, когда у тебя... ничего не вышло. Ты уж прости, но я привыкла к
конкретике. Она стала точкой отсчета, понимаешь? Да, да, та самая ночь.
Припоминаешь?
Лоб Изместьева покрылся испариной: он вспомнил конфуз и жуткую
беспомощность, когда был разрушен ореол школьного Казановы, перед которым ни
одна старшеклассница не могла устоять. В ночь выпускного бала он потерпел
полное фиаско, такое больше не повторялось ни до, ни после. Ну зачем она
вспомнила про это?!
- Да, конечно, - кивнул он, отводя глаза. - По-свински вышло, прости,
Жанк... Я все эти годы...
- Не просто по-свински, Ракеша. - Она перебила его, выпустив струю дыма
в потолок. Словно выжидая паузу, чтоб в его сонной голове отчетливо
проступил кадр двадцатилетней давности. - Я потом мужиков возненавидела. На
подкорковом уровне, это от меня не зависело. Впечатлительная была слишком.
Ты поступил как жлоб... самого низкого пошиба. И, кто знает, может, ты и
сделал меня такой. Но сейчас уже ничего не исправить. Как сложилось, так
сложилось. Меня устраивает моя жизнь. Возможно, она не идеальна, но ничего
менять в ней я не собираюсь.
- Но нам было... сегодня, я имею в виду, замечательно, - отбросил он
простыню, забыв, что плавки вчера, будучи "в дрезину" пьян, закинул куда-то
за трельяж. - К чему все усложнять? Двадцать лет назад я был другим, столько
воды утекло...
- Да, замечательно. В эту ночь - да. Я не собираюсь отрицать очевидное.
Давно так не летала, как с тобой, и очень тебе благодарна. - Она поднялась,
подошла к столику с пепельницей и резко раздавила сигарету: - Но признайся
самому себе, Ракеш, ты любишь до сих пор выпускницу - ту наивную
десятиклассницу из восемьдесят пятого года. Ты ее любишь, ведь так? К чему
скрывать?
Он не смог выдержать ее прямого взгляда, как бы извиняясь, развел
руками:
- Ну, так...
- Вот! - Жанна сжала кулачки, подошла к нему, наклонилась так, что он
задохнулся от открывшегося готического вида за капотом ее пеньюара, и
потрясла ими перед его опухшей физиономией. - Что и требовалось. А я...
совершенно другой человек. Стала такой, тут уж ничего не попишешь. И больше
такого, как сегодня... не будет. Никогда, уж извини. Это было в последний
раз. И - хватит об этом!
- Почему? - Изместьеву показалось, что захлопываются двери
камеры-одиночки. Остались считанные секунды, - и они закроются окончательно.
Он залопотал, почти закудахтал: - Мне тоже понравилось, спасибо тебе, ты...
чудо, здорово, фантастика...
- Ой, ой... К чему этот треп, Изместьев? - Она резко плюхнулась на
кровать рядом с ним. И застыла, не поворачивая головы. Он залюбовался ее
профилем. - К чему эта банальщина? Прибереги красноречие для своих
многочисленных девах. Я не сомневаюсь, их не один десяток, и они готовы
лизать тебе... ну, ты понимаешь. Как я сказала, так и будет. Раньше надо
было думать! Двадцать лет назад, кажется? Сегодня у меня все замечательно.