"Алексей Мальцев. Призрачно все..." - читать интересную книгу автора

всех, поэтому загляни обязательно. Кома - твоя! Записал, док?
- Гм, записать-то записал. А что я за это буду иметь? - поинтересовался
Аркадий, уловив, что в салоне стоит полная тишина: все прислушиваются к его
разговору. Еще бы: конец дежурства все-таки. И подцепить "под занавес"
тяжелого больного никому не улыбалось.
- Как всегда, - вздохнула трубка, - чайник браги и пирожок.
- Умеешь ты обрадовать. Лады.
Оглядевшись, он понял, что пробка давно позади, а парк культуры будет
минут через пять. И энтузиазма туда заезжать у его бригады не предвидится.
Но - работа есть работа.
- Так что там было обещано? - уточнил фельдшер. - Колись, Аркадий
Ильич, тут все свои. Поцелуй небось?
- Чайник браги, - заземлил он Олега. - Могу поделиться, кстати. Более
того, могу все отдать. Да и мало мне одного поцелуя, посущественней
что-нибудь бы. Поворачивай, Пахомыч, в парк культуры. Едем выводить из комы
одного паренька. Сахарный диабет, классика, можно сказать.
Сколько пареньков, дедушек и бабушек ему довелось "выводить" из комы за
прошедшие годы... Упомнить невозможно. Пространство города невозмутимо
бороздили несколько десятков "повторно рожденных", тех, кому Изместьев
"завел" остановившееся сердце. Кто-то даже поздравляет открытками в День
медицинского работника и в Новый год. Последний праздник - особенно
символичен. Можно сказать, роковой день для Изместьева. Признаться честно,
побаивается доктор этого дня... Вернее, ночи, боя курантов.
Дело в том, что его самого однажды "завели" фактически под бой
курантов, в одну из новогодних ночей. Когда-то, в новогоднюю ночь с
восемьдесят четвертого на восемьдесят пятый, он открывал бутылку
шампанского, и она выстрелила раньше времени. Пробка угодила ему в открытый
глаз... Такие вот встречались бутылки в застойные годы.
Рефлекторно случилась остановка сердца. На его счастье среди гостей
оказался доктор, а "скорая" примчалась на редкость быстро. Доктора звали
Стефан, он приходился Изместьеву дядей. Именно в ту новогоднюю ночь Аркадий
решил стать врачом. Что было, то было, из жизни не вычеркнуть.


Сорт майонеза

На дворе август, а у нее на душе - поздняя осень с заморозками и
длинными ночами. Что ж, Ольга Матвеевна, проскочить критический вираж своей
жизни "на ура" не удалось, это надо признать. Глупо сейчас округлять глаза,
делая вид, что ничего подобного она не слышала никогда. Может, и не слышала,
но чувствовала интуитивно. На уровне подкорки, как любил иногда выражаться
ее муж. Так сложилась жизнь. А сломать это "сложившееся" не у каждой
мужества хватит. Большинство женщин предпочитают двигаться по линии
наименьшего сопротивления.
Генриетта, в принципе, никаких Америк для Ольги не открыла. Так,
выплеснула то, что сама выучила назубок, как опостылевшую роль. И -
отправилась принимать следующую, возможно, такую же горемыку, как и Ольга, а
может, еще хуже... Неужто сама Генриетта такая суперправильная, неужто у
самой график над кроватью висит?
Спокойно, ровесница, до тебя никому нет дела. Кто-то троллейбус ждет,