"Курцио Малапарте. Техника государственного переворота [V]" - читать интересную книгу автора

но как это сделать? План Сьейеса и логика Бонапарта исключали применение
насилия. И тем не менее надо было ускорить события. Значит, следовало
действовать методами убеждения, идти на заседание, говорить с депутатами,
чтобы нарушение парламентской процедуры прошло по возможности неза-
метно. Причина странного поведения Бонапарта кроется в том, что мы назвали
его либерализмом.
Но на его счастье, это странное поведение побуждает депутатов
совершить непоправимую ошибку: напасть на него, попытаться объявить его
вне закона. Законодатели не поняли, что в борьбе с Бонапартом их сила - в
том, чтобы тянуть время, не поддаваться на провокации, положиться на
медлительность парламентской процедуры. При всех государственных
переворотах тактика катилинариев состоит в том, чтобы торопить события, а
тактика защитников государства - в том, чтобы выигрывать время. Промах
депутатов поставил Бонапарта перед суровым выбором: либо бегство, либо
насилие. Сами того не желая, "адвокаты" из законодательного собрания
преподали ему урок революционной тактики.



VII

Пример Бонапарта и Сьейеса, которые, желая захватить власть путем
парламентской процедуры, воспользовались армией как законным средством,
тем не менее остается весьма соблазнительным для всех тех, кого можно
назвать бонапартистами: тех, кто считает возможным совместить применение
силы с соблюдением законности, совершить парламентскую революцию силой
оружия. В чем заблуждение Каппа? В том, что он решил сыграть роль Сьейеса
при генерале фон Лютвице, решил совершить парламентский государственный
переворот. Что видится в мечтах Людендорфу, когда он в 1923 году
объединяется с Гитлером и Каром для похода на Берлин? Восемнадцатое
Брюмера. Каков его объект стратегического значения? Тот же, что у Каппа:
рейхстаг и Веймарская конституция. Примо де Ривера обрушивается на
кортесы, Пилсудский - на сейм. Даже Ленин в первое время, летом 1917 года,
впал в бонапартистскую ересь. Июльское восстание провалилось по разным
причинам, но прежде всего потому, что центральный комитет большевистской
партии и сам Ленин, после опыта с первым съездом
Советов, были против вооруженного выступления: своим полем битвы они
хотели сделать парламент, завоевать большинство в Советах. Ленин, бежавший
в Финляндию после июльских событий, вплоть до самого переворота думал
только о том, как бы добиться для своей партии большинства на втором
съезде Советов, который должен был собраться в октябре; будучи
посредственным тактиком, он утверждает, что должен обеспечить себе
надежный парламентский тыл, прежде чем дать сигнал к восстанию. "Подобно
Дантону и Кромвелю, Ленин - гениальный оппортунист", - заметил однажды
Луначарский.
Оппортунизм - первое правило в тактике бонапартистов. Особенность,
отличающая ее от тактики левых катилинариев, - это выбор парламента как
арены действий, на которой легче всего совместить применение насилия и
соблюдение законности. Что и случилось 18-го Брюмера. Как все катилинарии
правого толка, бонапартисты - это сторонники порядка, люди консервативных