"Олег Малахов. Пенистый напиток" - читать интересную книгу автора

парикмахером, или продавцом в магазине. У нее нет прошлого. Она от него
отказалась. Но сны опровергали его отсутствие. Все таки прошлое напоминало о
себе и болью слева и слабостью справа.
Первый этап движения завершен. Станции не заботят Ильзу. Она не знает,
куда едет. Она знает, что нельзя иначе.
Можно вдохнуть мрак очередного тамбура? Поезд пойман аркой, будто
проникает в толщь радуги.
Глаза Ильзы - частички радуги.
Возникло нечто ужасное. Руки трогают гладь стекла. Губы касаются
прозрачной поверхности. Произрастают поцелуи. Возрождается забытый вкус.
Холодная игра живых подруг, нужно вспомнить их предназначение. Ильза не
видит будущего. В окна своего прошлого не заглядывает. Ее не хотели слушать,
обрывали на полуслове. Она могла привыкнуть. Анализ обнажил глаза. Людям
свойственно плакать. Любовь настигает человека где-то в конечном жизненном
пространстве. Ильза пытается спасти молодость. Сохранить и уберечь историю
осмысления. Ильза наделена глубиной и долгим звуком преобразования. Родной
город должен затеряться в приступах безудержной депрессии. Она обращалась к
проводнику как к представителю другой планеты. Когда он делал ей чай, у него
тряслись и потели руки. У Ильзы блестели глаза. Они шепчут: "Я любила тебя."
Она родилась в вагоне ╣ 8. Последний раз она видела родинку на своей щеке во
сне. А за пределами сна - смутные умопомрачения. Слишком много воды вокруг.
Капли дождя проникают внутрь мозга сквозь ткань головы. В Ильзу
просачивалось беззвучие. Мы редко раздеваемся и ложимся на голую землю.
Ильза мечтала спать под дождем. В незнакомом городе ей нужен кров, а Ильза
ждет неожиданных условий, определяющих ее путь. Она мокрая и беспомощная, но
город готов принять ее и возбудить в ней жажду познания. Проводник
волновался, когда приносил чай. Ильза улыбалась бы, если бы не забыла, как
это делается. Раскрашенные истории ее больного воображения разбивались о
железные шпалы, несущие кого-то к переменам или всего лишь предлагающие
путь. Ильза красиво лежит на верхней полке. Она кажется слабой и призывающей
нежность. Ты видишь Ильзу идущей по улице. Панцирь ее сознания размеренно
поглощает твое внимание. Никого не отмечая взглядом, Ильза сторонится твоего
проникновения. Ильза испаряется. Вода, в которую превращается ее голос, -
горькая-сладкая. Ильзы никогда не было, и вот она исчезла. Руки обернулись
ресницами, волосы на голове заменили волосы подмышечные, лысая промежность
покрылась родимыми пятнами, живот отдал пупок левой пятке, а ягодички
срослись, и Ильза исчезла. Она гордилась своей ложью; она простыла, открыв
окно и вдыхая жаркий рваный ветер. Ильза стоит у стены, повернута к ней
спиной. Ильзу расстреливают из двенадцати ружей (одно дало осечку). Внутри
Ильзы совокуплялись солдаты и радовались небу голуби. Новая плоскость ее
рта, спрятавшаяся в соседских трусах, скрепляет союз с запахом росы на
уходящей в ночь железобетонной основе дерева. В какой-то момент хочется
целовать Ильзу. Ее спутник в спящем купе расстегивал ширинку и непрестанно
поражался своим движениям. Ильза пряталась в покрывалах бешенства. Мысли
бессмысленно промышляли в недрах ее - в гетрах ее. Она выпила компот и
вожделенно наблюдала за разбитой чашкой. Очень странно. У Ильзы нет денег, и
дома, чтобы продать и обрести деньги, и истинной проституткой она быть не
может, подспудно ощущая жизнь как высшее проявление проституции. У Ильзы нет
людей, у которых можно попросить денег, но она следует маршрутному произволу
своих глаз - и ее щадят, или не замечают. Но у нее есть песня. Она