"Олег Макушкин. Революционер " - читать интересную книгу автора

остаются жителями пещерного века - глупыми, недалекими, эгоистичными, а
лучшие люди вроде Клермона не могут себя найти и бессмысленно погибают, -
значит, со всем человечеством что-то не так. И кто-то должен все изменить.
Уж не знаю, сам ли я пришел к этим идеям, или меня подтолкнул Шелест, с
которым я как раз в то время познакомился. Теперь это уже неважно.

***

Когда уличная вечеринка, освещенная кострами, разожженными в железных
бочках, пропитанная запахами бензина и сгоревших шин, украшенная потасовкой
с какой-то местной бандой, разгульными песнями и несколькими ящиками пива,
часть которого просто разбили о подходящие для этого головы, близилась к
завершению, я пробрался к Шелесту, давно и прочно завладевшему вниманием
Лели, и мы покинули место действия - пустырь в неблагополучном районе
Центрально-Европейского квартала. Ушли по-английски.
- Я не понимаю, для чего понадобилось устраивать все это безобразие, -
говорю я, шагая по рытвинам заброшенного пустыря.
- Для ребят разгрузка, - отвечает Шелест. - Им полезно почувствовать
себя среди толпы и снять напряжение.
- Незамысловатый, я тебе скажу, способ разгрузки - выпивка и мордобой.
- Не хуже любого другого, - ухмыляется мой приятель. - Тем более
освященный традицией.
- А что, тут все были ваши ребята? - спрашивает Леля.
- Наших, из Ордена, здесь было немного - человек пятнадцать, -
отвечает Тихон. - Большинство остальных - это наемники, джентльмены удачи,
которые нам помогают кое в чем, но в курс дела их обычно не посвящают.
- Глупый вопрос, наверное, но я все-таки спрошу, - говорит Леля. - Я
так поняла, что вы все-таки не вампиры?
- Догадливая, - смеется Шелестов.
- Но тогда кто вы? И откуда такие возможности... необыкновенные?
- Мы - тайное общество, цели и задачи которого ты узнаешь, когда
вступишь, - говорю я. - Тогда и ты получишь такие же возможности. Можешь,
если хочешь, воображать себя вампиршей - если это не Пойдет во вред делу.
- А когда я вступлю? - спрашивает она.
- Это решит Магистр, - уклончиво отвечаю я.
Спустя полсотни шагов (все это время мы идем по каким-то буеракам
почти в полной темноте - за пустырем тянется полоса территории,
предназначенной для строительства новых зданий) Леля начинает беспокоиться.
- А куда это мы идем?
- В метро, - ухмыляется Шелест.
- Что это такое?
- Подземная линия сообщения, - объясняю я. - До того, как стали
строить монорельсовые скоростные трассы на поверхности, люди пользовались
подземкой. Но туннели было трудно ремонтировать, к тому же их
переоборудование для нового типа транспорта оказалось слишком дорогим.
Тогда подземные линии были заброшены, часть из них использовали под склады
и для разных нужд, многие просто законсервировали. У нас на одной из
станций что-то типа временной базы. Вообще-то там скапливаются низшие
элементы общества, с которыми непросто найти общий язык.
- Вот оно как... - задумчиво произносит Леля. - Слушайте, мальчики, а