"Олег Макушкин. Иллюзион " - читать интересную книгу автора

считается незаконным. А запускать эту программу, пробравшуюся на мой комп на
манер вируса и замаскировавшуюся под почтового клиента, я совсем не
собирался.
По-хорошему, надо было сообщить об этом в компьютерную полицию. Но шеф
предупредил меня... в общем, я расценивал его намерения в отношении меня как
желание выставить с работы при первом удобном случае. Он не станет
разбираться, откуда у меня оказалась эта программа. Просто обвинит в том,
что я протащил в сеть фирмы вирус, и уволит в два счета.
Но как это я надел нейроконнектор? Без него ведь ничего не случилось
бы, не было бы эффекта присутствия. Может, кто-то пошутил надо мной,
незаметно прикрепив пластинку? Я оглянулся - в комнате больше никого не
было, только тени по углам. Как-то раз, когда я спал, друзья прикрепили мне
нейкон и запустили какой-то фантастический модуль, где я изрядно набрался
страху во время головокружительных виртуальных приключений. Но проделать
такую штуку с человеком, находящимся в состоянии бодрствования, тяжело.
Я выключил компьютер и собирался уже встать, когда увидел на столе
желтый лист - осенний, тонкий, как папиросная бумага, слегка истлевший, но
еще достаточно жесткий. Я осторожно повертел его, держа за черенок. Откуда
он взялся? Осень прошла давно, на дворе зима. Окна в офисе всегда закрыты -
у нас стоят кондиционеры. Так откуда?
Покачав головой, я выкинул листок в мусорную корзину и вышел из
комнаты. Этим вечером у меня было назначено свидание. Не с Мариной, а с
другой девушкой. И хотя я был уверен, что, кроме Марины, мне никто не нужен,
но когда пришло время встречи, ноги сами собой понесли меня к клубу "Ночная
мимоза". Там обычно и происходили наши встречи с Викторией - я всегда
приходил на них как бы случайно и всегда вовремя.

Folder II

D: еизвестность
.end
Open file 'time.out'
Wait for timeout of 99.999 years'
Operation aborted

Когда к нему вернулась способность чувствовать, а точнее, чувствовать
что-либо, кроме опустошающего отчаяния и безысходности, вызванной его
ужасным состоянием, он понял, что в мире зеркальной комнаты что-то меняется.
Откуда-то подул легкий ветер, который мог быть вызван и сквозняком из-под
двери, и включенным кондиционером или открытой форточкой. Но Игрок знал
наверняка: это избавление.
Он думал так, потому что ничего другого он не мог допустить; мысль, что
это лишь случайная перемена в стылой неподвижности его расчлененных атомов,
свела бы его с ума.
Ветер развеял запах сигаретного пепла, прилипшего к полу, и моющих
средств, которыми были протерты зеркала. Вместо этого в комнату проник
какой-то новый запах, едва уловимый и малопонятный, осторожно стелющийся
вдоль стен. Игрок не мог ни обонять, ни видеть в своем теперешнем состоянии,
но вместо этого он чувствовал. Чувствовал молекулы запаха, чувствовал
движение воздуха, разносившего этот запах. И вспоминал.