"Приключения 1977" - читать интересную книгу автора (Божаткин Михаил, Семар Геннадий, Шахмагонов...)

VII

Кнох решил задержаться в Снеженске, строго приказав докладывать лично ему обо всем, что происходит вокруг. Он был доволен собой. Еще бы! Сегодня он уничтожил девять партизан и подложил партизанам, как говорят русские, свинью. Он подумал, что неплохо бы так и назвать эту операцию: «Руссише швайн» — он даже хохотнул, — но нет, это неблагозвучно для аристократических ушей его начальства, кроме того, слишком прямо… Пожалуй, лучше всего: «Мина замедленного действия»! Да! Это звучит! Или, например, «Кислота»! Тоже неплохо! Его метод осечки еще не давал, действовал безотказно. Но он хотел убедиться сам, что кислота, пущенная им, начала разъедать сосуд… Однако сидеть и просто так ждать в этом обиженном богом захолустье не под силу Кноху. Он был деятельным солдатом фюрера! Он сразу же решил заняться знакомым ему делом, привычным и интересным: проверкой контактов оккупационных властей и местного населения. Немало любопытного приносила эта проверка и во Франции, и в Италии, где он был, правда, короткое время, и в Польше… И вот этот крест первой степени — Кнох потрогал его рукой — что-то да значит!

Он вышел из отведенной ему комнаты, расположенной на втором этаже здания комендатуры, и направился в кабинет начальника гарнизона. Конопатый, с огненным чубом обер-лейтенант вскочил, когда в дверях появился Кнох. Эсэсовец миролюбиво махнул рукой и опустился в старое кожаное кресло рядом с письменным столом коменданта. Кнох не успел запомнить фамилию коменданта, поэтому заговорил, придав своему голосу доверительный тон:

— Может быть, у тебя остался коньяк, дружище? Мы сегодня еще на шаг, пусть маленький, приблизили нашу победу. За это стоит выпить!

Обер-лейтенант сорвался с места и достал из шкафа начатую бутылку коньяка и две рюмки. Потом, как бы поняв, что спешить ему незачем, медленно, с достоинством, точно заправский кельнер, плеснул в рюмки и одну подал Кноху. Тот опрокинул в свой тонкогубый рот аристократическую дозу и откинулся к спинке кресла. Обер-лейтенант пододвинул к краю стола сигареты. После Кноха взял сам, услужливо чиркнул зажигалкой.

— Мартель… — вместе с дымом выдохнул Кнох и мечтательно поднял глаза к потолку. — Кстати, дружище, как у вас со снабжением? Используете местные ресурсы?

Обер-лейтенант неторопливо и подробно стал излагать, как происходит снабжение его солдат. Упомянул он и недавний случай с овцами, заболевшими сибирской язвой.

— И представьте себе, — светским тоном говорил конопатый, — выручил русский, ветеринар, который служит у нас.

— О! Расскажите поподробнее, — попросил Кнох. А в его черепной коробке уже тонко запищал зуммер, предупреждая хозяина о внимании. Опыт! Великое дело — опыт! Ведь именно через снабженцев Кноху в божественной Франции удалось напасть на след одной из организаций Сопротивления.

Когда комендант кончил, Кнох сказал:

— Я бы хотел поговорить с… этим русским ветеринаром.

Обер-лейтенант распахнул дверь и приказал найти Архипова. Потом вернулся и снова наполнил рюмки.

Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и фельдфебель, растопыренные уши которого поддерживали мятую пилотку, пропустил в кабинет человека небольшого роста. Он сделал несколько шагов, и Кнох понял, что у ветеринара не сгибается левая нога. Фельдфебель пошел за ним, но Кнох подал знак рукой, и тот выскользнул за дверь.

— Господин Архипов? — спросил Кнох по-русски внешне спокойно и сдержанно. Но внутри него пружина уже напряглась до предела. «На ловца и зверь бежит», — неожиданно вспомнил Кнох русскую пословицу… — Немецкое командование выражает вам благодарность за проявленную бдительность… Я говорю об овцах, которые были заражены… этой язвой.

Хромой человек слегка поклонился. Ничем не примечательное лицо его осталось спокойным, но Кнох заметил, как, кланяясь, тот сделал глотательное движение.

— Расскажите мне, господин Архипов, как это случилось?

Человек стал негромко рассказывать. У Кноха тут же созрел план действий, и он, не слушая ветеринара, уже обдумывал его детали.

— А не могло ли это быть вредительством? — задал Кнох еще один вопрос.

— Не думаю, — ответил ветеринар. — Это довольно обычное заболевание овец, если они находятся в антисанитарных условиях. Ну, когда им не делают прививки и так далее…

— Так. А скажите, господин Архипов, где вы закопали трупы овец?

— Закапывал не я, а ваши солдаты… Где? В овраге, за речкой.

— Так. Очень хорошо! Обер-лейтенант! Машину!

Спустя пять минут по направлению к Снежке двинулась колонна: впереди пять мотоциклов с колясками, из которых торчали стволы легких пулеметов; за ними — открытый вездеход с комендантом, его адъютантом — фельдфебелем, Кнохом и Архиповым, а замыкал колонну грузовик с дежурным взводом солдат. Машины проплыли по пустынным улицам городка, переехали через деревянный мост, тот самый, который час назад перешел Нефедов, и остановились. Извилистым берегом группа направилась к оврагу. В зеленой цепи солдат выделялся черный мундир Кноха.

— Здесь, — указал фельдфебель, руководивший погребением овец.

Несколько солдат с лопатами начали быстро выбрасывать землю из оврага. Поодаль за их работой наблюдали Кнох, комендант и Архипов. Кобура Кноха, оттягивающая ремень, была расстегнута.

Из оврага летела рыхлая земля вперемежку с сухими ветками осинника, белесыми корнями кустарника и молодой травкой, успевшей прорасти в овраге, прорезавшем берег Снежки. Архипов спокойно смотрел на летевшую землю, в правой руке он сжимал старенькую кепку. Голова его была обнажена, и слабый ветерок шевелил темные, слегка вьющиеся волосы. Вся группа напоминала скорбную процессию, будто присутствовала на похоронах…

По знаку коменданта фельдфебель метнулся в овраг к солдатам, затем выскочил оттуда и, вытянувшись в струнку, доложил:

— Ничего не обнаружено!

— Так… — Кнох медленно повернулся к Архипову и достал пистолет. — Что скажете, господин Архипов?

Ветеринар слабо развел руки в знак того, что сам не понимает, куда могли деться овцы… Прогремел выстрел. Архипов вздрогнул.

— Партизан?! — крикнул Кнох. Он намеренно промахнулся, чтобы создать легкий психологический шок у ветеринара, хотя и не рассчитывал, что тот даст какие-то показания. Да они и не очень были нужны Кноху…

— Взять! — скомандовал эсэсовец.

Солдаты мигом скрутили бледного несопротивляющегося Архипова.

По дороге в город Кнох приказал коменданту оповестить население, что задержан пособник партизан. Кнох был доволен собой, доволен ходом событий, он, как припев, повторял про себя: «А на ловца и зверь бежит!»

— Потрясите как следует этого конского врача, — сказал Кнох, когда допивал с комендантом французский мартель в его кабинете. — А потом закопайте в том же овраге. Впрочем, завтра я с ним поговорю сам.

Кноху вдруг захотелось немедленно доложить своему командованию об успехах. Он решил завтра же написать донесение, а послезавтра лично отвезти его в штаб: нечего торчать в этой дыре неделю и ждать, когда его мина замедленного действия сработает… Он сказал об этом коменданту.

Когда начало темнеть, Кнох приказал собрать всех офицеров и вручил командиру зондеркоманды Железный крест.