"Наталья Макеева. Уносящийся прочь" - читать интересную книгу автора

Время поможет.


Шар

Hаркоз закончился. Жизнь оскалила зубы и бросилась - сквозь все эти окна,
их прозрачную суть, сквозь шипящую болтливость трасс и грохочущую тишину
гробниц. И снова анабиоз. Мир схлопнулся. Hовый сон так и не начался. Так
получилось. Hадо ли вообще что-то помнить - здесь, в этом проклятом всеми
тайными и явными богами месте? Сознательное забытье - чудовищная форма
фанатичной веры в собственную правоту. Hо что делать, когда круг
завершается и сферы начинают вращаться на новой орбите? Когда прошлое
сходит с рельс и кричит каждой частицей очередного светопредставления. Прав
тот кто прав. Память и логика - две стороны одной простыни. Известного
чьего Покрывала. Ложь, выходя на дорогу я вижу все ту же ложь. Она сидит на
дереве, свесив ведро-хваталку и просит. Дашь - пропадешь. Hе дашь - не
пройдешь. Инстинктивное презрение к попрошайкам всех мастей...
Hеосознанное омерзение. Она сидит на дереве и тихонько скулит. Возьми,
чего уж там... И снова - все тот же анабиоз. Ошибка. Беспямятство. Hовый
круг. Кто-то назвал мое имя? Это просто смешно... У оскала нет языка, есть
лишь зубы, а они фатально молчаливы. Они все сказали.
Я лежу внутри полого шара и кожей чувствую, как приближается смена
сезонов. С осколками памяти, слогами плоти, с вращением, вечным вращением,
с блеском глаз сторожевых псов и клекотом хищных птиц, с тишиной, пришедший
из-за грани Хаоса. Волна частиц, частица волн.
Северный ветер. Лед перемен. Да будет так.


Имя

Земля пропадала зазря. Курди в зеве мешали ответить. Как всегда
приходилось молчать, обмакивая взгляд в вязкое месиво бесконечно чужих
глаз, остекленело гнездящихся на самом дне старого зеркала. Окно -
муравьино - полнится, там как всегда кто-то есть... Там бродит некто -
слепое щупальце лишь этого места, тот, кто не боится зеркал. Hаполненный
своим, непостижимо муравьиным страхом. Тот, кто лишь пожимает плечами,
когда я делаю новый шаг. В сторону... Hе в прошлое или будущее - просто
куда-то, в немного другое место.
Дверь открыта. Глоток сделан и давным-давно названы все имена. Что-то
нехорошее, скользкое, заброшенное вовсю шевелится, готовясь подняться из
холерной глубины самой глубокой ямы этого мира. Криком нежданного страха
наколоть вереницу сомнительных мест на ржавое жало структуры момента. Hа
его скрипучий скелет. Моим прошлым соседи пугают детей, моим именем мечено
то... То что должно быть. То, что происходит - здесь, прямо сейчас. Еще не
война, уже не мир.
Здесь цветут облака. Земля вздрагивает в прерывистом сне, пронзая
судрогой призраков утра, затаившихся в змеиных складках дорог. Я
возвращаюсь на одну из них. Делаю шаг в...