"Алекс Макдуф. Хозяин Океана ("Конан: Ключи Океана" #1) " - читать интересную книгу автора

шлялся туда-сюда подобно последнему наемнику. Во-вторых и в-последних, на
море я советую тебе слушать своего короля еще внимательнее, чем на твердой
земле. В отличие от Тэн И, он знает всего одно, зато очень полезное правило:
не трогай руками то, о чем не имеешь понятия. И это мудро. А я к тому
добавлю: и языком не касайся того, чего не разумеешь.
- Ну уж по части языка тебе равных нет, - усмехнулся Конан. - Я и сам
не очень верю во все эти приметы, но так уж заведено.
- Придется вас послушать, - сокрушенно согласился Бриан. - Но коли вы
так много знаете, скажите хоть, когда рассеется этот туман. Ведь ничего не
видно в двадцати локтях - хуже, чем ночью в бурю.
- Похоже, он рассеется весьма скоро, - заметил, оглядевшись, Евсевий.
- Это почему еще? - даже Конан, прекрасно знавший морские приметы,
изумился. - Ты что-то особенное увидел?
- Да, мой король, - отозвался Евсевий.
Он, в отличие от короля и Майлдафа, смотрел не за корму, а на палубу.
- Из люка только что вылез месьор Тэн И, и поскольку ныне утро, я
полагаю, что он решил помолиться. А солнце он чует как собака - мясо. А раз
восходит солнце, туману недолго осталось жить.
Майлдаф и Конан обернулись. Действительно, у мачты стоял на коленях на
своем коврике с золотой статуэткой быка и тихо молился, обратившись на
восход, Тэн И. Рассеянный в густом тумане розоватый свет смешался с ватной
массой и стал разливаться в ней, подбираясь все ближе. Кхитаец оказался
прав. Митра не оставлял тех, кто его почитал. Светозарный бог не умел
обманывать тех, кто надеялся на него.
Тем временем Тэн И закончил молитву, спрятал золотого быка в складки
своей настоящей кхитайской куртки-балахона и аккуратно сложил коврик. Затем
он исчез в люке, опять появился оттуда уже без коврика и поднялся на корму.
В течение всех пяти дней балансирования на грани между жизнью и гибелью
кхитаец трудился на палубе как простой матрос, и здоровенные зингарцы,
аргосцы и черные южане изумлялись силе, выносливости и сноровке невысокого и
вовсе не могучего с виду худощавого кхитайца.
- Митра приветствует нас! - улыбнулся Тэн И, кланяясь королю. - Далеко
на восходе путешествуют на катту-марамах, а бури там еще сильнее, чем здесь.
- Неужто бывает еще сильнее? - Майлдаф почесал в затылке.
- Бывает, месьор Майлдаф, - закивал Тэн И. - Сначала полный штиль,
очень-очень душно, потом в полдень становится темно, как в сумерки, а потом
начинается такое... - Кхитаец выразительно закатил глаза.
- И они плавают в такой шторм на этих лодчонках? - заинтересовался
Евсевий.
- Да, и даже почти совсем не тонут. Только их иногда уносит слишком
далеко в море, и у них кончается пресная вода...
- Король, вода у нас на исходе, но Нарваэс только что лазил в воронье
гнездо. Если его глаза ему не врут, то на восходе показался берег.
Капитан Гонзало, жилистый человек среднего роста с лицом отъявленного
головореза, сломанным когда-то и с тех пор смотревшим куда-то вправо носом и
вечно прищуренным - последствия удара тяжелой морской плеткой - левым глазом
высунул голову над настилом кормы, взобравшись по трапу. Он был облачен в
линялую безрукавку, бывшую некогда ярко-зеленой, и на плечах его каждый
желающий мог лицезреть образцы изобразительного народного творчества
архипелага Барахас - цветную татуировку, которую не могла смыть никакая