"Эд Макбейн. Головоломка ("87-й полицейский участок") " - читать интересную книгу автора

каждому. Сейчас у нас шесть. И я уверен, что мы найдем седьмой в сейфе
Джерри Фергюсон. Тогда останется найти только один! Один, беби! Всего один
фрагмент, и дело в шляпе!
Но, как однажды заметил мудрый шотландский поэт Роберт Бернс, самые
тщательно разработанные планы...
В тот же день они приехали в "Фергюсон-гэллери" с ордером на обыск. И
хотя они обшарили его сверху донизу и нашли много ценного и интересного,
фрагмента фотографии там не оказалось. В понедельник вечером у них
по-прежнему было только шесть.
Шесть.
Только шесть.
Когда они изучали эти сложенные фрагменты в полуночной тишине дежурной
комнаты, у них возникло ощущение, что здесь что-то не так. На фотографии не
было неба.
А раз так, то не могло быть ни верха, ни низа. Перед ними был какой-то
непонятный ландшафт без перспективы. Что не имело никакого смысла.


Глава 10

Нейлоновый чулок, туго натянутый на ее горле, так глубоко врезался в
кожу, что был почти незаметен. Выкатив глаза, она лежала на пестром ковре
спальни. На ней был халат и узкие трусики. Простыня сползла с кровати,
обвившись вокруг ее ноги.
Джеральдина Фергюсон больше никогда не будет ругаться по-итальянски,
никогда не будет соблазнять "женатых черномазых", никогда не будет
запрашивать непомерные цены за картины и скульптуры. Джеральдина Фергюсон
лежала мертвая в такой же неестественной позе, как геометрические узоры на
картинах, развешанных по стенам ее галереи. Ее спальня представляла собой
настоящий бедлам - почти точную копию разгрома, учиненного в квартире
Дональда Реннинджера и Альберта Вейнберга. Складывалось впечатление, что
желание добраться поскорее до 750 тысяч долларов того, кто искал, достигло
высшей точки. Детективы не нашли фрагмента фотографии в сейфе Джеральдины и
теперь они думали - что, если убийце повезло больше?
Артур Браун вышел в прихожую и, как ни странно, подумал, каталась ли
когда-нибудь Джерри на роликовых коньках по тротуарам этого города?
Той же ночью они нашли Брэмли Кана в баре гомосексуалистов.
Он был одет в парчовую куртку восточного покроя и белые брюки в
полоску. Одной рукой он обнимал за плечи курчавого молодого человека в
кожаной куртке. Левый мизинец Кана украшал массивный золотой перстень с
серой жемчужиной.
Он был слегка пьян и весьма удивился, увидев здесь полицию.
Вокруг него мужчины танцевали с мужчинами, перешептывались и
обнимались друг с другом, и Кан был удивлен появлением полиции, потому что
это был город, где царила полная вседозволенность, где частные клубы
гомосексуалистов могли запросто запретить вход полиции (если, конечно,
полицейские не были членами клуба), и где никому не было дела до других.
Это был самый обыкновенный бар "голубых" - никогда никаких неприятностей,
никаких скандалов и сцен ревности - только взрослые люди, спокойно
занимающиеся своими делами. Да, Кан был очень удивлен, увидев здесь